Книга Ледяной ноктюрн, страница 18 – Дарья Кадышева

— Ты разве не знаешь?

— О чём?

— Драгон… Он мёртв, Родерик.

Он выслушал её рассказ с безучастным выражением лица, а под конец уткнулся лицом в свои руки. Когда Лета закончила, он вновь взглянул на неё, и ей показалось, что он вот-вот заплачет.

Мальчишка из её детства всё ещё был внутри, под оболочкой закалённого воителя.

— Что ты сделала с Милованом? — спросил он наконец.

— А ты как думаешь?

— Убила, — отрывисто произнёс Родерик. — Как же ещё. Но я слышал, что какая-то ведьма из Ордена его прикончила.

— Я тоже слышала, что вампиры сожрали четверть населения северян.

Он усмехнулся.

— Недалеко от правды, кстати… Драгон был хорошим мужиком. Папаня мой совсем не такой. Вряд ли я без Драгона научился бы чему-нибудь, кроме муштрования прислуги.

— У твоего отца просто проблемы со здоровьем. Нет ничего зазорного в том, что он ничем не занят в жизни.

— Да. И вместо него правит моя бабка, — Родерик перевел на неё взгляд. — Мне жаль.

— Ничего. Его не вернёшь. Нужно просто идти дальше.

— Я не знал, что он погиб. Я думал, что он путешествует отдельно от вас с Марком.

— Многие ещё не знают, — сказала Лета, вспоминая знакомых керников, которые на зиму собирались в Кривом Роге.

Драгон всегда проводил с ними февральские морозы. Но уже не будет.

Лета взяла тарелку с мясом у Родерика. Нужно было двигаться дальше, она постоянно напоминала себе об этом.

— Откуда у тебя мясо?

— В смысле?

— Ну… Я думала, на Севере живётся не очень.

— В Недхе, — отрешённо поправил Родерик. — Не говори «на Севере». Сразу выдашь в себе вилькью. Южанку.

— Мы — южане для северян? Все?

— Все. Для них нет разницы, родина для тебя Лутария или далёкий Гальшраир. Для них всё одно. А ты ешь, не беспокойся. Мы здесь не голодаем, — он сверкнул глазами. — Кровососы сами редко едят, но для нас выращивает скотину. В Долине Ровэйгон повсюду овечьи фермы.

— Но ты их ненавидишь? — поинтересовалась Лета, увлечённо жуя.

— Да. Я прожил здесь достаточно, чтобы воочию убедиться в жестокости имперцев. Власть давит на людей и лишает их многого. Да еще и особая система налога. За свою мирную и относительно безопасную жизнь ты расплачиваешься кровью.

— В смысле?

— В прямом. Сдаёшь свою кровь, чтобы вампиры не подохли. У нас есть специальные места — банки крови. А если сопротивляешься, то попадаешь к ним целиком. В лучшем случае умрёшь, в худшем — сделают упырём. Только единицы протестуют. Все остальные боятся суровой власти.

— Но жить же можно? Нормально, — проговорила Лета.

— Можно. В качестве вампирской марионетки.

Девушка вздохнула, глядя в тарелку. Есть больше не хотелось.

— Кто во главе Империи?

— По-прежнему императрица Тишлали. Старейшая вампирша. Говорят, что она видела ещё падение Рилналора, — отозвался Родерик, забирая у Леты тарелку. — Это она привела сюда вампиров.

— Знаешь, я когда-то хотела тебя спросить, да забыла. Укусы вампиров заразны?

— Вампиров?

— В смысле, сехлинов. Имперцев, — поправила Лета. — Упыри заражают, я знаю.

— Нет, они не могут так передать свой дар. Размножаться как люди они тоже не могут. Тут нужен только обмен кровью.

— Они делают северян себе подобными?

— Только особенных. Самых верных и достойных. Некоторые ярлы, к примеру, давно приняли «дар» сехлинов.

— А клыки вырастают?

— Не у всех.

— А что упыри?

— Упыри? Их много, да. Но они так, шушера. Если бы не контроль имперцев, они бы разорвали нас. Сехлины для них альфа. Радует, что пока что упыри ценятся в нашем мире меньше, чем обычный человек.

— А гномы?

— Их кровь сехлинам не подходит. Они с утра до ночи работают в своих копях, добывая золото для кровопийц, но их земли уже им не принадлежат.

Лета опустила голову. Место под рёбрами продолжало ныть. Но голова почти не болела

— Как ты? — спросил Родерик, отрывая её от разглядывания стены.

— Уже хорошо. Но до сих пор не понимаю, что я тут делаю. Я скучала по тебе, — Лета с улыбкой дотронулась рукой до плеча Родерика, — но в совпадения не верю.

Он промолчал, ворочая пальцем куски остывшего мяса в тарелке.

— Где я, Родерик? — повторила Лета. — Это ведь не твой дом. Ты говорил, что живёшь за пределами влияния Империи.

— В Калло Интни, — глухо отозвался он. — Но они нашли наш штаб полгода назад. Сейчас мы бездомные кочевники.

— Мне нужен Марк. Я найду его и мы уберёмся отсюда. И к чёрту дракона, — Лета покосилась на Родерика.

Лицо того оставалось бесстрастным, но она заметила мгновением ранее, что оно предательски дрогнуло.

— Марку повезло.

— Что?

— Он был отмечен Фенриром, богом войны. Чёрный волк смерти. Они не причинят ему вреда, не беспокойся.

Лета села на кровати прямо, не сводя беспокойного взора с Родерика.

— Ты знаешь, кто его забрал?

Он промолчал.

— Может быть, ты знаешь, что за человек сражался со мной в лесу? Он…

Она не договорила, заметив, как Родерик вздохнул.

— Как там зовутся те повстанцы, которым ты служишь? — спросила Лета.

— Сыны Молний, — отвечал Родерик и вдруг положил широкую ладонь на колено Леты, укрытое простынёй. — Послушай. Ты всё узнаешь, но не сейчас. Отдохни пока.

— Что я должна узнать и когда?

— Утром мы отправимся в Йорунгал. Там ты получишь все ответы.

Прежде чем Лета успела что-либо возразить, Родерик покинул кровать и вышел из комнаты. Она услышала звук задвижки и протестующе выругалась, но это не помогло.

* * *

Он слышал, как в соседние камеры через трещины в стенах врывался зимний ветер. Уже зимний. Потому что только такой ветер мог сковывать лодыжки в морозные оковы, парализовать суставные сочленения и забивать под кожу ледяные иглы.

Тьма клубилась, заполняя собой холодный воздух, отвратительный сам по себе из-за различных тюремных запахов.

Окна не было. И постели тоже. Только охапка вонючей мокрой соломы и ведро, уже заполненное до краёв его собственными испражнениями. Где-то здесь была дверь, но у него не было сил проверить. Он боялся, что если он найдёт дверь, то окажется, что он всё ещё жив. Этого ему хотелось меньше всего.