Книга Ледяной ноктюрн, страница 25 – Дарья Кадышева

Милян привёз с собой несколько бочек лучшего сэрабийского вина почтить память усопшего владыки и велел налить каждому в замке, даже слугам, по кубку ароматного напитка. Злата испробовала это вино. Кислятина.

Взгляд блуждал по зале и всё равно натыкался на пустой высокий стул во главе стола. Кто теперь его займёт? И как скоро? Было совершенно непривычно сидеть без Твердолика. Злате казалось, что вот-вот двери распахнутся и он войдёт, с окаменевшим равнодушным лицом и усталым взглядом. Сядет за стол и обведёт собравшихся полувнимательным взором, прежде чем начать говорить — громко, медленно, отрывисто, как и подобает владыке.

Но двери оставались закрытыми.

Кто-то должен был взять на себя ответственность за начало собрания. Пару раз Анисим решил, что это был он, и открывал рот, но потом осознавал что-то и только вздыхал. Милян не собирался начинать, Злата и Витольд ждали чего-то, но сами не знали, чего.

«Растерянные, как дети, ей-богу», — подумала Злата.

Тишина стала невыносимой.

— Впервые мы начинаем наше собрание без него, — произнёс наконец Витольд, вызвав у других облегчённые вздохи. — И я даже не знаю, что нужно говорить.

— В память о Его Светлости, — сказал Милян и осушил свой кубок. Остальные последовали его примеру.

Слуги подлили каждому ещё вина.

— Он был суров и умён. И честен, — проговорил Анисим. — Редко бывал милосерден, но княжества процветали.

— Это правда, — кивнул Витольд, делая короткий глоток.

— Твердолик был хорошим правителем, — добавил Милован.

— Судари, это всё, конечно, прекрасно, и мы все скорбим по владыке, но давайте не забывать, что мы собрались здесь по делу, — сказала Злата. — Мы проводили его в последний путь, пора жить дальше. Нам надо решить многие вопросы.

— Созовём окольничих, — решил Милян.

— Нет. Нет. Рано. Сначала мы должны выяснить, кто заменит князя на некоторое время. Мы должны выбрать регента.

Главы княжеств переглянулись.

— Старший сынок князя, как бишь там его… — начал Анисим.

— Ратмир. Ему всего двенадцать. Он слишком мал, чтобы править, — отрезала Злата.

— Твердолик заменил Мстислава, когда ему было четырнадцать, — вставил Милян.

— Но его мать оставалась регентом вплоть до его совершеннолетия. Твердолик собирал советы и выступал перед народом, однако его направляла рука княгини.

— Что мешает нам сделать также? Посадить Ратмира на престол и давать ему советы, стоя в тени?

— Мальчишка не должен получить хоть толику власти в свои руки, пока не достигнет подходящего возраста, — возразила Злата, качая головой. — Он слишком молод. А Есения, будь ей земля пухом, сначала баловала своих детей, а потом бросила их нянечкам. И что в итоге? Мы имеем троих слюнтяев, которых страшно просто выпускать за пределы замка. Венцеслава только от кормилицы оторвали. А ему-то, между прочим, седьмой год идёт.

— Лучше бы ты за своим потомством следила, Злата, — буркнул Анисим.

Женщина ответила ему испепеляющим взглядом.

— Теперь некому тебя защитить, госпожа Василиск. Светлейший князь отбыл в мир иной.

— И на что ты намекаешь?

— Прекратите, мы не для этого собираемся здесь, — остановил перебранку Витольд и кашлянул в кулак. — Злата права. Ратмир ещё не готов. Передача ему даже малой части прав главы государства может обернуться бедой. Поэтому нам нужно выбрать достаточно зрелого и высокого по положению, чтобы он смог не только исполнять обязанности князя до совершеннолетия законного наследника, но и наставлять преемника. Ратмир должен обучиться, прежде чем занять место отца. Регент станет для него и учителем, и, возможно, папашей. И это будет кто-то из нас.

— Для этого я и предлагал созвать окольничих, — проговорил Милян. — Без ссор мы не выберем претендента среди нас. Нужен взгляд со стороны.

— Окольничие? Кого из них ты собрался приглашать? — хмыкнул Анисим. — Один казнён, другая сбежала, все остальные едва справляются со своими делами.

— Мивсаэль сбежала? — удивлённо спросила Злата.

— А то. Поджав хвост, унеслась на юг. Должно быть, надеется, что её примут в Грэтиэне. Даже пожитки свои не захватила. А между прочим, это она нашла тело князя. Почему её до сих пор не причислили к подозреваемым? Поганая эльфийка, чтоб она сдохла от стрел своих же сородичей…

— Эльфийке без князя тут ничего не светит, — ответила Злата. — Она просто побоялась, что её станут подозревать, или предвидела, что лишится места в Совете.

— К тому же виновников уже нашли, — добавил Витольд.

— И кто их сдал? Эта лживая жаба, Куврата, — сказала хозяйка Лебединых Земель. — Где он сейчас?

— Отбыл в Ардейнард по срочным делам.

— Не удивлюсь, если и он тут замешан.

— Больше всего жалко княгиню. Такая красивая женщина была, такая чистая… — пробормотал Витольд.

— И у которой ни совести, ни ума не хватило, шобы отказаться от идеи запрыгнуть на Архипов…

— Анисим, — ужаснулся Витольд. — Ты не у себя в Йоракове, где брань течёт как вода. Имей уважение.

Пан Анисим поджал губы, но ничего не ответил.

— Однако же она это сделала, — сказал Милян. — Не особо думая о том, что случится, если их раскроют. Не думала она и о своих детях.

— Наивная женщина, которой не хватало любви, только и всего, — вздохнула Злата. — А Архип умел дурить женские головы. Я всегда знала, что он недоволен своим положением и жаждет получить престол. Вот и напел княгине что-то про любовь, чтобы потом сделать своё грязное дело и жениться на вдове. Мне только одно интересно: откуда Куврата это всё знал?

— Он себе дорогу и к месту казначея прокладывал интригами и слежкой за знатными особами. Есения со своей глупостью могла ему проболтаться.

— И поплатилась за это головой, — сказал Витольд. — Если бы Архип взял всю вину на себя, мы бы сейчас настаивали княгиню на истинный путь, а не мучились бы с трудностями выбора. Но он ведь даже не сознался. Лишь твердил, что не убивал князя.

Злата промолчала, выслушав реплики боярина. Имя Кувраты, фигурировавшее во всём этом и без того мутном деле, не давало ей покоя. Он мог быть причастен к убийству, используя и Архипа, и Есению, одиночество одной и любвеобильность и амбиции другого, чтобы потом, подставив их, выйти сухим из воды. Только вот для чего? Какой резон ему убивать Твердолика в разгар кризиса в княжествах и во времена шаткого перемирия с Китривирией? Княжеская казна, за которую он ответственен, от этого не пополнится, соответственно и брать оттуда себе в карман как прежде Куврата уже не сможет. Так зачем это всё?

Если только заговор не затевался за границами Лутарии.

Злата вновь вздохнула и отставила бокал с вином в сторону. Соблазн отпить ещё был велик, даже такую кислятину. Терзания тревогами не проходили бесследно, а вино помогало справиться со всеми проблемами, но, к сожалению, не позволяло мыслить трезво. А сейчас это было нужно больше прочего.