Книга Ледяной ноктюрн, страница 56 – Дарья Кадышева

Он мог легко решить проблему и заставить Сигвура согласиться на предложение, а потом также потерять единственную валюту, которой мог расплатиться с карритами ради себя любимого, ради своих целей. И Сигвур это понимал тоже, знал, что вымолви Конор хоть одно слово, и ему придётся помочь им с переправой на Удёнгал, поэтому так нервничал.

«Ты угодил в капкан, сделанный для меня, но выбора ни у кого из нас уже нет», — заметил про себя Конор, скользя глазами по вышитым на тунике каррита узорам.

Придётся идти путём, которого он изначально планировал избежать

— Ты не совсем меня понял, Сигвур. Я не молить тебя о помощи пришёл, а за уплатой долга.

Лицо каррита понимающе исказилось.

— Вспомнил всё-таки, собака… Только по этой причине мои люди внизу не вышвырнули тебя за порог. Из-за этого маленького должка.

— Совсем не маленького, не перевирай. Я бы вернулся за ним рано или поздно.

— Да я бы лучше дочь замуж за тебя бы отдал, мелкий поганец, если б она у меня была, разумеется, чем подплыл хоть на милю к Удёнгалу!

— Мы пойдём туда одни.

— Ты же собрался заставлять меня ждать вашего возвращения. И долго?

Конор сжал губы в тонкую линию.

— Я не знаю.

— У меня нет другого выхода, кроме как согласиться на это, — вздохнул неожиданно Сигвур. — Только если я отплачу тебе таким образом фэктх долг.

— Именно.

— Неужели только так? Что, ты за столько лет не придумал каких-нибудь других желаний?

Он рассеянно дёрнул плечами.

— Я бы даже по дружбе не сделал этого, — дополнил удручённо каррит.

Эта фраза вызвала у Конора внезапный смешок, царапнувший горло:

— О какой дружбе ты говоришь?… Ну ладно. Я понимаю твои опасения, хотя ты слишком уж перетрусил.

— Кракен, Конор. — покачал головой Сигвур. — Кракен водится в водах Удёнгала. Только безумцы плывут туда.

— Наступили холода. Он наверняка перебрался куда-нибудь, где потеплее.

— То есть ближе к большой земле.

Конор улыбнулся.

— Тебя только кракен пугает?

— Если ты не потащишь меня с собой на сушу, то да.

— Значит, мы договорились?

Каррит развёл руками в стороны, разочарованно прокряхтев что-то на мэнке.

— А что за шайка была с тобой? — спросил он немного погодя. — Ты им теперь служишь?

— Я никому не служу, — ледяным шипением подчеркнул Конор, и Сигвур отпрянул от неожиданности. — Я, точнее всего сказать, работаю на одного из них. Такого тощего, больного на вид и бледного, на мага, заметил его?

— Нет. Я на баб смотрел. Так это им надо на остров?

Конор кивнул.

— За каким?

— Маг артефакт какой-то ищет, — уклончиво ответил он, зная, что Сигвуру были по барабану все дела, связанные с магами и кровососами, если они не касались грабежа последних. И верно, каррит не стал дальше спрашивать.

— А что это тогда за девки? — вместо этого спросил он.

— Бери блондинку, если хочешь, — усмехнулся Конор. — Хотя вряд ли она позволит дотронуться до себя без того, чтобы не отгрызть тебе руку. А вот чёрненькую не трогай.

— Ты с ней развлекаешься?

— Типа того.

— Обе хороши, к слову.

— Если б знал, притащил бы тебе кого-нибудь в подарок.

— Просто светлая приглянулась, — махнул рукой Сигвур.

— Таких отыщется много, — Конор вновь застрял глазами на тунике каррита. — Ты живёшь что ли в таверне?

— Ага.

— Разбогател?

— С чего взял?

— По комнатке, твоей одежде и факту покровительства над Рубеном.

— А, ну так… Половина Аш-Краста мне теперь подчиняется. Расскажу подробнее за кружечкой, а пока надо сообщить твоим, что они могут выбрать себе комнаты для ночлега, совсем бесплатно. За старые связи, Конор…

— Я тронут, но мы не будем ночевать здесь. Мы хотим отправиться сейчас.

— Фенрир меня сожри, ты шутишь?!

Лета посмотрела на коридор, в котором исчезли Конор и его старый приятель. Прошло уже полчаса, а они так и не вернулись. Это вселяло неуверенность.

Она отвернулась к стойке, где её спутники, кроме Логнара, начинали по второй кружке. Родерик уже допивал третью.

— Конор вроде неплохо ладит с карритами, — сказала она ему.

— Как головорез с подобными себе. Не обольщайся таким радушным приёмом. У них свои тонкости отношений.

— О чём ты?

Родерик нахмурился, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Этот пиратский сброд водит дела только с теми, у кого есть лишняя монетка в кармане или, на худой конец, тяга к разбою и хладнокровным убийствам.

— И?

— Как иначе он мог с ними подружиться?

Лета поняла намёк и осторожно покосилась на карритов поблизости, гаркавших о чём-то своём на мэнке. На отребье, какое встречалось, например, в Аяксе, и имело все шансы зваться «головорезами», они были мало похожи. Никаких тебе двойственных взглядов, уродливых татуировок на лицах, оскалов и всего прочего, на что она насмотрелась, когда была в Аяксе. Может быть, на Севере даже разбойники были другими.

Или они просто пока пьяны?

— Кто такой этот Сигвур?

— Прославленный вождь Сайо и властелин одного из самых быстроходных драккаров в Аш-Красте.

— И Конору удастся его уболтать?

— Не-а. Но у Сигвура перед Конором какой-то должок; такой, что ему некуда деваться.

— И что за должок?

Родерик изобразил усмешку.

— Не знаю. Попробуй спроси, если тебя не пугает перспектива получить в висок топор. Есть такие темы, одно упоминание которых приводит его в ярость, хотя снаружи он терпит до последнего.

Лета уже открыла рот для следующего вопроса, но тут услышала весёлый женский смех. Она даже не стала оборачиваться, зная, кому он принадлежит и что его вызвало. Однако, когда он повторился с удвоенной силой, она позволила себе чуть повернуться и украдкой взглянуть на Бору и Марка за её спиной.

Вчера он подстрелил оленя, который сошёл им и на ужин, и на завтрак, и на потом. Игнорируя утверждение о том, что охота — сугубо мужское дело, Бора отправилась с Марком, и тот не был против. Лета наблюдала за всем с интересом учёного, проводящего опыты над хомячками. С одной стороны, это касалось только Марка, с кем ему быть, а с другой… Лета вспомнила Иветту, одинокую, замученную своими волшебными книжками и зубрёжкой формул заклинаний, отчаянно мечтавшую от том, чтобы покинуть когда-нибудь стены Оплота. Ничего не было для неё прекраснее, ничего не пахло свободой так, как Марк — широкоплечий, синеглазый, лохматый, словно порождённый теми самими дремучими и тёмными лесами, которые наполняли фантазии магички. И вот он, ухлёстывал за тощей северянкой. Вся сказка любви Иветты и Марка будто бы разрушилась.