Онлайн книга «Ледяной ноктюрн»
|
— В Мийре находятся люди, которые ни в чём не виноваты, — говорит юноша. — Ещё не поздно всё исправить. Дай нам только войти в деревню и зарубить упырей, не причиняя вреда её жителям. — На это нет времени, да и имперцев слишком много. А когда пришлют подмогу, будет слишком поздно. — Я слал гонца как раз за этим. Ты бы мог вернуться с людьми. — Я — твой ярл, мальчик! Я ясно выразился, когда приказал тебе взорвать Мийру к чертям собачьим. Вихюон уже там? — Заложен. Возле четырёх домов в центре и шести на окраине. — Чего же ты медлишь? — Это живые люди! — кричит юноша. — Выполняй мой приказ. Представь, что город — просто пустая коробка. Морская волна поднимается и сносит с ног. смывает, как обрывки гнилых водорослей, ворочает по острому дну, заливает уши зелёной пеной и выталкивает на берег. Лета теряет сознание и сразу же возвращает его, оказываясь среди шумной толпы на деревянной скамье. — Сознаёшься ли ты в преступлении против своего народа. Конор ан Ваггард? — звучит гулкий голос, заполняя огромный зал и вонзаясь в слух сотен слушателей. Он один, раздетый до пояса, избитый, со следами засохшей несколько дней назад крови, закованный в стальные браслеты, стоит перед сияющими божьими ликами. — Я не виноват, — хрипит. — Я выполнял приказ. — Разве я говорил тебе убивать невинных жителей Мийры? — один из ликов. — Я приказал взять город и убить упырей. — Любой ценой. — Но не жизни других. Зрение проясняется. Лета видит огромное окно, через которое бьёт солнечный свет отчего стоящие перед юношей фигуры кажутся светящимися, как божества. А она сидит между другими зрителями, за оградой и стражниками, расставленными по всему периметру полукруглого зала. — Ты явился тогда и сказал мне исполнить твой приказ несмотря ни на что. Забыть о тех людях. Потому что так поступает настоящий командир и воин — идёт на великие жертвы. — Что ты несёшь, Конор? В последний раз спрашиваю: ты признаёшь свою вину? — Нет, — рычит он. — В казематы его. Ты будешь сидеть в холоде и темноте, в одиночестве, пока не признаешься в содеянном. Хватают под руки, уводят. — Чем я провинился перед тобой, отец?! За что ты так меня ненавидишь?! — кричит юноша, упираясь ногами в пол. За ту любовь, которую мать давала тебе обделяя его и Города… «Нет. Она любила их». Тебя. Тебя она любила больше своей жизни. За тебя она же её и отдала. Ты должен был тогда погибнуть, на охоте… Но она заслонила тебя… Потому что любила больше жизни… «Нет». А отец… Ты лишил его любимой жены, ты виноват в её смерти… Он возненавидел тебя. Он не хочет: чтобы ты стал ярлом, не хочет, чтобы ты жил, он хочет, чтобы ты умер вместо неё… «Замолчи… Остановись!» Бег. Из бока хлещет кровь… Такая густая, тёмная, вытекает, забирая с собой его жизнь. «Я должен выбраться… Я должен… должен бороться…» С кровью его покидает рассудок. Падение. Стёсанные о землю ладони. Силуэты крючковатых злых деревьев. Лай собак позади. Крики. Треск кустов. Нож поближе к сердцу. Нож. Обороняться. Они близко, близко, близко… Он стал безжалостным, повёрнутым на войне, моральным калекой… Я не узнаю своего сына. «Мне не уйти…». Серые глаза полны печали и страха. Боли нет, но кровь течёт так сильно… Надо бежать. Попытаться пересечь границу… Надо скрыться от ищеек. «И отомстить». Она в его голове, она в его мыслях… Она хочет помочь, она протягивает к нему руки… Обнять, утешить, помочь подняться… Но она в его голове… — Лета! Кровь на снегу. Лай собак. Бешеная свора. — Лета! Логнар. Темнота. Лесной воздух. Она заглатывает его ртом, и его так мало… — Очнись! Крик раздирает горло. Она падает в снег, она умирает… Собаки грызут ногу, отдирают лоскуты кожи и куски кровавого мяса… — Нет… Нет! Оставь меня! — Успокойся. Всё хорошо, ты в безопасности. Лета села так резко, что закружилась голова. Она попыталась отползти от нескольких тянувшихся к ней пар рук и встретила спиной другие. Кричать уже не было сил. — Айнелет, — шепчет кто-то. — Ты в безопасности. Её обняли сзади и попытались прижать к себе. Она узнала эти руки. Марк. — Держи её. — Её надо вырубить. Посмотрите, у неё глаза просто бешеные. — Нет… Он умирает… Его сейчас загрызут… — Кого? — Конор! Лицо юноши со шрамом недоуменно повернулось в её сторону. У него были короткие волосы. Так странно… Она видела, они были густыми и красивыми, до самых плеч, а сейчас так отстрижены… — Приди в себя. — сказал Марк, и в лицо прилетела затрещина. Знакомый холмик выглядел совсем скучно в лучах пасмурного рассвета. Словно под ним ничего не было, не было тех многометровых коридоров и огромных залов с древними рунами. Кто-то сунул ей под нос бурдюк с водой. Лица стали постепенно выплывать из тумана, она их узнавала. Всех до одного. Бора, Логнар, Берси, Родерик, Хруго… Все склонились над ней, и в их глазах читалась тревога. Марк прижимал её к себе, сомкнув руки на животе девушки. Мир возвращался. Ещё через минуту вернулась память. И трезвый рассудок. — Тебя же чуть не сожрали заживо. — сказала Лета в сторону того, кто не корпел над ней, а стоял напротив, скрестив руки на груди и с интересом поглядывая на неё. «Я, наверное, такое представление тут устроила…». — Собаки, — добавила она. — Когда ты пытался сбежать. — Шрам, на который тебе не удалось посмотреть, — проговорил Конор, даже не моргнув. — Покажу, когда останемся наедине. — Что случилось. Лета? — обеспокоенно спросил Родерик. — Ты кричала, так сильно… — Сколько я была без сознания? — Лета высвободилась из объятий Марка, поворачивая голову к нему и оскорблённым движением бровей давая ему понять, что она больше не сумасшедшая. — Два часа. Мы вынесли тебя наружу, пытались привести в чувство, но ты не хотела просыпаться. Решили нести тебя к драккару уже как есть, и тут ты начала вопить. Как будто тебе было больно. — Что ты видела? — накинулся вдруг Логнар. — А что за штуку ты заставил меня надеть? — выпалила в ответ она. — Боги, зачем я согласилась на всё это… |