Книга Песнь Гнева, страница 70 – Дарья Кадышева

— Два клыка заостренны и удлиненны… Да, интересно. Позвольте узнать, почему она вас так интересует? — спросил старик в очках. — Кто она?

— Просто делай свою работу, — огрызнулся командующий.

Двери залы скрипнули, распахнувшись. В помещение вошли двое: мужчина и женщина. Лета оторвала взгляд от меча, чтобы рассмотреть появившихся. Женщина была красива, но с уже наметившимися признаками зрелости. Рыжеватые волосы были заплетены в косу, голубые глаза под темными бровями подведены тенями нежного медного оттенка. Длинное, оливкового цвета платье скрывало легкую полноту. Женщина держалась за локоть высокого мужчины в синем с черными вставками кафтане. Лета везде бы узнала эти каштановые волосы, темно-зеленые глаза и твердый волевой подбородок.

Воистину, мужчина был копией князя Лутарии, только более молодой и привлекательной.

Женщина подошла ближе и посмотрела на Лету.

— Архип, мне это не по душе, — она дернула мужчину за руку.

— Любимая, успокойся.

— Все эти пытки, которым подвергают пленных… Это ужасно, — бормотала она.

Милован остановился возле них, широко расставив ноги.

— Ты тут главный, значит? — спросил командующий у мужчины в синем кафтане.

— Если тебе это не нравится, можешь оставить свое мнение при себе, — хмыкнул он. — Ты здесь только гость.

— Князь знает?

— О чем? О нашей маленькой лаборатории? Нет. Только не говори, что донесешь ему. Сам-то, едва прибыв на острова, притащился прямо сюда, в Бастион. Не в ней ли причина?

Мужчина показал рукой на Лету.

— Тебя это не касается, — процедил Милован.

— Ты не будешь командовать тут. Я хозяин этого места.

— Архип, — позвала женщина.

— Что? — раздраженно отвечал Архип.

— Нужно это прекратить.

— Это не пыточная камера, Есения. Это нечто большее.

— Это приносит боль и страдания, — проговорила она, вздохнув.

Она была милой, с приятными маленькими чертами лица и полненькими розовыми щечками.

— Собачкам Катэля? Ты на чьей стороне, моя княгиня?

«Княгиня?»

Лета уставилась на женщину.

— И илиарам тоже.

— Они наши враги.

— Но не по условиям мирного договора, подписанного моим мужем на время этой войны, — возразила Есения.

— Войны. Это ключевое слово — «война». Все, что здесь происходит, принесет нам много пользы, — сказал Архип, погладив ее по руке. — И никто об этом не узнает. В том числе и твой муж.

Последовала непродолжительная пауза, во время которой княгиня смотрела на Лету со смесью жалости и бессилия в лице. Милован прислонился задом к столу и сложил руки на груди.

— Твердолик не узнает от меня об этом, если я воспользуюсь услугами вашего ученого ума, — произнес он и кивнул старику в очках.

— С какой целью? — ощетинился Архип, а потом резко выдохнул: — А, да черт с тобой. Делай что хочешь. Пока твои войска стоят в Бастионе, можешь пользоваться лабораторией.

— Ты нервный, Архип, — заметил Милован, цокнув языком. — Тяжело управляться с такими массивными бороздами?

— Не тяжелее, чем командовать одноклеточными, которых ты зовешь дружиной.

Милован прищурился, принимая вызов. Лета отвернулась, догадываясь, что дальше будет. Мужчины бывали иногда хуже женщин.

Они еще пару минут плевались ядом, лениво и привычно, как будто постоянно так делали. За это время Лета поняла, кем был этот человек, так похожий на Твердолика. Это был Архип Велоров, кузен князя и, как слышала девушка, успешный дипломат и завидный жених.

— Все? Ты закончил? — проговорил Милован.

— Кто она и зачем нужна тебе? — Архип снова указал на Лету. — Что ты будешь с ней делать?

— Ты узнаешь, если на то будет воля Его Светлости.

— Ах, ну да. Ты же верный служака своего государя. Идем, Есения. Оставим командующего Княжеской дружиной развлекаться.

— Постой. Посмотри на нее. Она же еще дитя, — произнесла княгиня.

— Все, что здесь происходит, экспериментально. И это требует жертв.

— Взгляни на нее. Она не могла сделать ничего дурного.

— Внешность обманчива, — заверил ее Архип. — После всего мы выжмем из этого только блага, милая.

— Освободи ее, Милован, — внезапно требовательным тоном сказала Есения.

Командующий ухмыльнулся и посмотрел на Лету.

— Расскажи, почему я должен отпустить тебя, — проговорил он. — Если ты найдешь вескую причину, которая удовлетворит меня, я это сделаю.

Она помедлила, не сводя с него горящих злобных глаз.

— У меня всего одна причина, — хрипло сказала она.

— И какая же?

— Зарезать тебя, как свинью на бойне.

Милован повернулся к Есении, разведя руками.

— Вот и весь ответ, моя княгиня, — хмыкнул он. — Внешность действительно обманчива.

— Я не закончила.

Все глаза обратились к ней. Лета задрала подбородок так высоко, насколько ей позволяла неудобная поза.

— Ты убил мою мать. И будешь наказан за это.

Повисло долгое молчание. Тишина была разрезана шершавым звуком, с которым Милован снял свои перчатки. Он подошел к Лете.

— Да? — протянул командующий. — Правда? Знаешь, что я еще с ней сделал?

Он приблизился к ней вплотную.

— Драгон уже этого не увидел, удирая с ее выродком за пазухой… Но я рассказал ему, когда ты бросила его умирать.

Лета попыталась возразить, но близость его изуродованного шрамом лица смутила ее. Его губы почти прикасались к ее.

— Я овладел ее все еще теплым трупом, — шепнул он, наслаждаясь своими словами. — И такая же участь ждет и тебя, когда я, наконец, закончу с тобой.

Он провел большим пальцем по ее щеке.

— Не сомневаюсь, что ты приятнее, чем она… Более нежная, молодая кожа, прекрасные глаза…

— Ты будешь гореть в аду.

— Я так не думаю, — усмехаясь, он обернулся. — Когда начнешь?

Вопрос был адресован старику в очках, и тот замотал головой, сбрасывая оцепенение.

— Надо дать ей отдохнуть, — пробормотал он. — С кровью лучше работать, когда испытуемый полон сил и энергии.

— Хорошо, — Милован убрал наконец руку с ее щеки и отошел.

В лице Есении читался немой ужас.

— Что ты сделал? Ты…

— Что? — отозвался Милован, понизив голос.

— Чудовище… — всхлипнув, сказала княгиня.