Книга Песнь Гнева, страница 79 – Дарья Кадышева

— Я не чувствую левой ноги, — тихо сказала она.

Олириам поджал губы.

— Когда тебя выволокли из-под обломков, я думал, что для тебя уже все кончено.

— Что с моей ногой?

— Кость в голени оказалась вся раздроблена.

Она закрыла глаза и выругалась.

— Но ты будешь ходить. Я сочетаю магию и простую медицину. По опыту врачевателей времен Пирин`ан Дарос.

— Ты же сказал…

— Я немного преувеличил.

Она засопела. Ее глаза увлажнились.

— Я не знаю, как отблагодарить тебя.

— Ты ничего мне не должна.

— Но…

— Не надо. Дометриан порвал бы меня на куски, если бы я дал тебе умереть.

— Когда я встану на ноги?

— Я не знаю. Потребуется некоторое время, пока кость не срастется. Еще у меня есть кое-какие опасения, — Олириам помедлил. — Хромота может сохраниться. На долгое время.

— Я смогу сражаться?

— Сможешь. Не хуже, чем раньше.

— Это вселяет уверенность, — отозвалась Лета. — Спасибо, Олириам.

— Лиам.

— Как скажешь.

Он наклонил голову, одарив ее еще одной обворожительной улыбкой.

— Давай попробуем встать, — сказал эльф. — Если ты не передумала.

— Я не передумала.

Лиам откинул простыню. Лета посмотрела наверх, набираясь храбрости, прежде чем опустила взгляд на ногу.

«Вроде не так уж ужасно».

Ее левая нога от колена до щиколотки была полностью забинтована и казалась вдвое толще. Колени были все сбиты, в синяках и ссадинах, но промыты и намазаны чем-то влажным и жирным. Вдохнув поглубже, девушка ощутила горьковатый травяной запах. Рубашка, в которую была одета Лета, едва доходила до середины бедер. Она покраснела, подумав о том, что эльф мог видеть то, что не было предназначено для чужих глаз.

— Если возможно срастить кость, почему ты не вылечил эти царапины? — спросила она, помедлив немного.

— Там, где можно обойтись без магии, я предпочитаю ее не использовать. Я могу ускорить заживление, но после этого твоя кожа станет тоньше и чувствительнее. Давай. Я помогу тебе встать, — Лиам встал и протянул к ней руки.

Лета опустила с кровати сначала здоровую ногу, потом сломанную и осторожно ее согнула.

— Тебе больно?

— Пока нет.

— Опирайся на мои руки. И ни в коем случае не становись на больную ногу.

Лета ухватилась за его предплечья. С его помощью она оторвалась от кровати, замерев на одной ноге. Не удержавшись, она повалилась на Лиама, но тот поймал ее и прижал к себе, обхватив обеими руками.

— Стоишь?

— Да.

— Больно?

— Нет.

— Возможно, твое тело заживет быстрее, чем я предполагал.

Лета почувствовала тошноту и головокружение. Она не сказала об этом эльфу, опасаясь того, что ее вернут обратно в постель.

— Здесь есть зеркало?

— Ты уверена? — спросил он, опустив к ней лицо.

— Да.

— Хорошо.

Он повел ее от кровати, и Лете пришлось подпрыгивать на правой ноге, держа другую чуть согнутой. Теперь она увидела, что шатер был маленьким, и его убранство было скромным, хотя ее постель была очень удобной и мягкой. У выхода из шатра находилась какая-то узкая деревяшка. Они направились к ней, и Лета поняла, что это было высокое зеркало, стоящее боком.

Лиам подвел ее к зеркалу. Лета остановилась, потянув его назад и заколебавшись. Затем она все же позволила сделать ему еще один шаг. Часть тела, показавшаяся в зеркале, вызвала у нее недоумение и желание забраться обратно в кровать, но она не стала сдавать назад. Постепенно она двигалась в сторону с помощью Лиама, открывая все новые участки тела, пробуждавшие в ней неприязнь и отвращение.

Когда она стояла напротив зеркала, полностью отражаясь в нем, ей хотелось плакать. Хуже всего было лицо: осунувшееся, бледное, с гематомами под глазом и на скуле, с ужасным порезом на лбу и потрескавшимися губами. Волосы спутались и торчали соломой. На шее желтели следы пальцев. Нездоровая худоба вызвала у нее в голове ошеломление, которое прошло не сразу. Ее запястья также были забинтованы, как и нога, из-за того, что делал с ними старик в крепости. Она еще не видела того, что было под рубашкой.

Глаза были по-прежнему карие, но уже начинали светлеть.

Лиам стоял позади нее. Он казался ей созданием не из этого мира, прекрасным и стройным, с белой кожей, темным золотом волос и пронзительным взглядом, по-сравнению с ней, избитой и грязной оборванкой.

— Ты потеряла много крови, — произнес он. — Ты должна подкрепиться. А я займусь твоей раной.

— Какой раной?

— Порез на спине. Глубокий, его нужно зашить. Ты готова пройтись еще немного?

Она не была готова, но все же согласно дернула головой. Голод цеплял ее желудок как дворняга, вгрызавшаяся в крупную кость.

Лиам вывел ее из шатра. Лета огляделась. Огромная и стертая временем гавань раскинулась между высокими черными скалами, ослепляя своими серо-белыми стенами. Арки между скалами тонули в солнечном свете. Башни с давно обрушившимися этажами снова ожили благодаря стараниям десятков эльфов. Ступени широкой мощеной набережной спускались к самой воде. Древняя гавань вновь познавала присутствие жизни, и, казалось, ее стены вздымались над землей с радостью и гордостью. У причала стояло несколько кораблей с бледно-зелеными парусами и кормами, украшенными резными цветами и птицами. Эльфийские судна славились своей красотой. По всей набережной словно маленькие яркие жучки разошлись палатки и шатры преимущественно красных, а иногда и зеленых цветов. Еще несколько расположилось внутри больших полых арок. Также, очевидно, не были обделены вниманием и высокие крученные башни. Эльфы разбрелись по всей гавани.

Но как бы ни покоряло это место своим величием, оно давно было лишено прежней красоты, оставшейся в минувших тысячелетиях. Стены и арки гавани были безмолвны и печальны, зияя черными дырами во многих местах, будто настоящими глубокими ранами.

— Асильльюс, — произнес Лиам. — Седая Гавань. Место, откуда Древние навсегда покинули Пирин`ан Дарос.

— Оно прекрасно.

— Ты еще не видела всего острова, — загадочно улыбнулся он.

Лета обернулась и заметила за одной из арок тропу, уводящую наверх за скалы. Лиам повел ее в другую сторону, вниз.

Эльфы, которые попадались им на пути, уступали дорогу и кланялись. Лета видела блестящие на солнце доспехи на худых телах, прикрытые мягкими плащами. У большинства воинов были сарисы с бронзовыми наконечниками и изогнутые гвизармы. Лишь единицы носили короткие, выгнутые вперед мечи с оплетенными узористыми выемками рукоятями. Другие были одеты проще, в бархатные кафтаны или простецкие рубахи с холщевыми штанами. Они предлагали помощь Лете и Лиаму, но эльф отмахивался.