Книга Русалка в бассейне. Новое дело графини Апраксиной, страница 31 – Юлия Вознесенская

Баронесса прыснула с полным ртом и забрызгала простоквашей подол своей джинсовой юбки.

— У тебя, дорогая, наверное, какая-то скрытая форма насморка! — обижено сказал жене барон. — Все слышат, как пахнет мое новое молоко, и только ты одна твердишь, что оно вовсе ничем не пахнет!

— Ну почему же ничем, дорогой? Оно пахнет как обычно — молоком и хлевом. Я бы на твоем месте попробовала кормить коров не мятой, а розами и фиалками.

— Ладно, я попробую: у тебя в саду достаточно роз и фиалок.

— Но-но! Моими фиалками и розами ты своих коров кормить не будешь, даже и не мечтай! Они мне самой пригодятся на варенье!

— Варенье из фиалок? — удивилась Апраксина. — Это шутка?

— Вовсе нет! К несчастью, у меня не осталось ни ложечки от первой пробной банки.

— Напротив, это ваше счастье, графиня! — возразил все еще обиженный Генрих. — Вы даже не представляете, что это за гадость! Впечатление такое, будто сварили в сахаре старую чайную заварку и заправили ее не слишком дорогими цветочными духами. Бр-р-р…

— Генрих! Я не мешаю тебе проводить эксперименты над нашими гостями, скармливая им молоко и простоквашу от твоих «мятных коров», так не мешай и ты мне угощать их моими «цветочными вареньями»! А то я больше не выдам тебе ни одной бутылки из моего винного погребка!

— А там уже ничего не осталось.

— Это правда… Ты не представляешь, Лизавета, как они надрались в четверг с племянником покойной княгини Махарадзе! Несчастный Георгий не то что убить вашу злосчастную «пиковую даму», а комара у себя на лбу был неспособен! Я его спрашиваю: «Неужели вы сможете доехать до дома и таком состоянии?», а он отвечает: «Может быть, и доеду, если смогу дойти до машины!» Правда, я ушла спать раньше и не представляю, какими они были оба в конце своей дружеской попойки.

— Мы выпили кофе и значительно протрезвели, — невозмутимо ответил Генрих.

— Он так и поехал на машине? — спросила Апраксина.

— Ну да! А я ехал следом, сопровождал его на всякий случай. Не мог же я выпустить его на дорогу одного!

— Тоже герой… — фыркнула баронесса. — Надо было просто уложить его спать до утра.

— Я пытался. Но он не соглашался, уверяя, что его ждут какие-то важные дела поутру.

— И вы проводили его до самого его дома?

— Его или не его, но до какого-то дома я его проводил и подождал, пока его туда не ввели.

— Кто его вводил в дом?

— Какая-то особа женского пола. Я не приглядывался, поскольку она была в почти прозрачной ночной рубашке.

— В пьяном виде Генрих становится особенно целомудренным, поскольку однажды ему это дорого обошлось — именно в таком виде он сделал мне предложение, — насмешливо сказала баронесса.

— В чем ничуть не раскаялся, когда протрезвел и вспомнил, — галантно сказал Генрих и поцеловал руку жене, вслед за тем получив той же рукой по лбу.

— А где это было, в Блаукирхене? — спросила Апраксина.

— Нет. Это было где-то недалеко от Тегернзее. Мне запомнился указатель на Тегернзее.

— Понятно. Ну что ж, выходит, что алиби у господина Бараташвили действительно есть.

— Есть-есть! В таком виде старушек не мочат! — сказала баронесса.

— Ну а как прошел тогда вечер у вашей тетушки?

— Благодаря тебе не так скучно, как обычно, когда нам не удается от него отвертеться. Мы наблюдали за княгиней Махарадзе и чувствовали себя при деле.

— Мы даже вели при ней провокационные разговоры с гостями, — поддержал барон. — Альбина спросила, не знает кто-нибудь хорошего и недорого садовника, а я сказал, что ищу временного работника на ферму. Но княгиня на это не клюнула и никак не прореагировала.

— А как она вообще вела себя в тот вечер?

— Как обычно — в основном злословила, — пожала плечами Альбина.

— Бедняга! — вздохнула Апраксина. — Если бы знать заранее, в какой день нас ожидает смерть…

— В любой, — философически ответил Генрих. — Единственный способ не попасть впросак — думать именно так.

— Вы правы, дорогой Генрих, — сказала Апраксина, ласково взглянув на барона.

— Хотя нет, я клевещу на покойницу! — сказала Альбина. — Один раз ей удалось сказать нечто доброе: она похвалила новые пирожные Генриховой тети. Та предложила рецепт, но княгиня отказалась. И в самом деле, зачем тебе рецепт, если ты уже уволила кухарку?

— А как получилось, что вы пригласили Георгия Бараташвили продолжить вечер у вас?

— Это вышло почти случайно. Тетка запрещает курить в гостиной, и мы с ним одновременно вышли на балкон и сели в кресла возле столика, специально отведенного для курильщиков. Поскольку сидеть рядом и молчать было бы неловко, мы начали разговор. Точнее, он первый заговорил со мной: пожаловался на традиционную «четверговую скуку» и на тяжкую судьбу «единственного и, увы, любимого племянника старой тетки». При этом он позволил себе шутку, которая стоит вашего внимания, графиня! Он сказал: «И мне предстоит еще долгие годы опекать мою тетушку, ведь мы, грузины, известные долгожители — это у нас в генетике!»

— Значит, он думал, что его тетка проживет еще долго! — сказала Альбина.

— Или хотел, чтобы другие думали, что он так думает, — заметила Апраксина. — А о чем шел разговор здесь, за прекрасными наливками и настойками Альбины?

— Они оба несли такую жеребятину, что уже через час я не выдержала и смылась, ушла спать. Этот племянник знает невероятное количество малоприличных анекдотов, он их просто выстреливал один за другим. Генрих сначала спасовал, а потом опомнился и тоже подключился. Откуда ты-то знаешь столько похабщины, Генрих? Ты же вроде бы учился в привилегированном заведении?

— Оттуда и знаю. Это специфика закрытых учебных заведений для мальчишек! А ты заметила, в каком он был восторге от моего буршества?

— Ну еще бы! Он даже пытался заносить их в записную книжку, пока еще мог держать в руке не только рюмку, но и авторучку.

— И что потом? — спросила Апраксина.

— А потом я иссяк, и он стал собираться домой. Так что приходится признать, что ваше задание мы провалили, графиня.

— Зато обеспечили Георгию Бараташвили сокрушительное алиби на всю ночь! — сказала Альбина.

— Как знать, как знать, — возразила Апраксина. — Во всяком случае, ваши наблюдения за племянником во многом снимают подозрения на его счет: ведь если рассуждать по принципу «кому выгодно», то смерть княгини Кето была выгодна в первую очередь ему как наследнику.

— А почему вы думаете, что наследник именно он? — спросила Альбина. — Уже известно содержание завещания?

— Нет, пока никакого завещания не найдено. Во всяком случае, у адвоката княгини Кето Махарадзе его нет. А почему ты думаешь, Альбина, что у княгини может оказаться другой наследник?