Книга Нежная война, страница 21 – Джулия Берри

Девушка не могла поверить, что это и в самом деле происходит. Всю свою жизнь она была укрыта заботливым родительским крылом, а теперь смотрела на то, как над холодными полями береговой Франции поднимается солнце. Розовое небо дарило надежду, а солнце золотило сковавший мир лед. Трудно было поверить, что этот изумительный рассвет озаряет землю, обескровленную годами войны, и что совсем скоро она встретится с тысячами солдат, которые нуждаются в утешении и успокоении.

Хейзел никогда не успокаивала даже собаку. Может, она совершила огромную ошибку, приехав сюда?

Поезд остановился на станции Сен-Назера. Хейзел встала со своего места и начала собирать вещи.

Когда поезд тронулся, на платформе осталось четыре человека. Молодая женщина с густыми светлыми кудрями и трое мужчин среднего возраста. Хейзел разглядела форму под пальто светловолосой девушки и обратилась к ней с вопросом:

– Извините, вы волонтер Юношеской христианской организации?

Лицо незнакомки посветлело.

– Да, – ответила она. – Вы тоже?

Хейзел кивнула.

– Как и я, – вставил один из мужчин. – Простите, что влез в ваш разговор.

– Я тоже, – сказали двое других.

– Приветствую. Добро пожаловать в Сен-Назер, – проворная пожилая женщина в узких очках спрыгнула с повозки и обратилась к прибывшим. – Значит, все здесь из христианской организации? – Она жестом приказала двум солдатам погрузить весь багаж в повозку. – Я – миссис Дэвис. Я работаю с мистером Уоллесом, главным секретарем. Идем, должно быть, вы проголодались.

После краткого знакомства пятеро прибывших забрались в повозку и сели на свои чемоданы. Миссис Дэвис подняла поводья, и лошади неспешно затрусили по направлению к лагерю. Курицы, бродившие вдоль дороги, с кудахтаньем уворачивались от лошадиных копыт, оставляя после себя тучи перьев.

Хейзел увидела вдалеке их лагерь, и ее сердце ушло в пятки. Он был таким серым и грязным. «А чего ты ожидала?» Она ведь хотела привнести немного радости в эти унылые пустоши.

Бесчисленные ряды солдат маршировали по промерзшей земле с ружьями на плечах. Большинство из них смотрело прямо перед собой, но некоторые любопытные повернули головы вслед проезжающей повозке. Кто-то встречался с ней взглядом – дерзким и вызывающим, у других на лицах отпечаталось скорбное одиночество. Прозвучал громкий голос командира, и все отвернулись.

Джеймс. Вечером она напишет ему еще одно письмо. Может, она писала ему слишком часто? Слишком много?

– Это не британские солдаты, – удивленно сказала блондинка. – У них другая форма.

– Британские? Святые угодники! – миссис Дэвис резко повернулась к девушкам. – Разве они не сказали, куда вас отправляют?

Хейзел съежилась от ее громкого голоса.

– В тренировочный лагерь Сен-Назера.

– В американский тренировочный лагерь Сен-Назера, – воскликнула миссис Дэвис. – Главное управление обязательно об этом узнает. Не сообщать волонтерам, куда их направляют! Это преступление!

– По ним видно, что они американцы, – светловолосая девушка вытянула шею. – Они просто огромные.

– Да, янки высокие, – признала миссис Дэвис. – К тому же, эти ребята провели последние четыре года, поедая домашние обеды своих матерей, а не замерзая в окопах. Поэтому они такие здоровые.

Она продолжила экскурсию по лагерю.

– Здания, стоящие рядами – это бараки. А вон там – столовая. Здесь есть конюшни и загон для скота: этот неприятный запах стоит из-за свиней. Вот тут наш госпиталь, а там, впереди – хижина досуга.

Хейзел представляла себе маленькое и простое здание, но местная хижина досуга оказалась огромной. Еще бы, ведь в лагере находились десятки тысяч солдат.

Миссис Дэвис провела их внутрь, где уже был накрыт стол к чаю.

– Напомните мне свои имена, – сказала она, жуя рулет. – В таком холоде я плохо соображаю.

– Я – Реверенд Скоттсбридж, а этот джентльмен – отец Мак-Найт из римско-католической церкви, – объяснил полный церковнослужитель. – Мы прибыли для того, чтобы предложить духовное утешение, да, отец?

– Если будет на то божья воля, – ответил священник.

Низкий, худой мужчина в выцветшем твидовом костюме протер очки карманным платком.

– Я – Горас Генри, – представился он. – Профессор на пенсии. Колледж Святого Иоанна.

– А! Кембридж! – воскликнул Реверенд Скоттсбридж. – Все лучшее для наших парней, – он подмигнул. – Даже если они прибыли из колоний.

Профессор сделал глоток чая.

– Они все «наши парни», – сказал он. – Даже американцы. Вечером я прочитаю им лекцию и, пожалуй, начну с курса английской истории.

– Вряд ли американцев это заинтересует, – заметила блондинка.

– Скоро узнаем, – мягко ответил профессор Генри.

– Поверьте, – сказала миссис Дэвис. – После долгого дня на плацу и в траншеях эти парни будут рады послушать даже лекцию о том, как сварить яйцо.

Профессор усмехнулся.

– Надеюсь, я придумаю что-нибудь получше.

В глазах отца Мак-Найта сверкнул задорный огонек.

– Сомневаюсь, что мы будем так же популярны, как эти юные леди.

Хейзел улыбнулась.

– Я – Хейзел Виндикотт, – сказала она. – Я буду играть на пианино.

Миссис Дэвис бросила на нее строгий взгляд.

– Ты хорошо играешь?

– Думаю, да, – ответила Хейзел. – Но я полагаю, это зависит от того, что вы подразумеваете под «хорошей игрой».

Другая девушка рассмеялась.

– Элен Фрэнсис, – сказала она. – У меня нет никакого определенного таланта, кроме способности заговорить кого угодно, – Элен подмигнула Хейзел. – Ты играешь на пианино, а я – в шашки.

Миссис Дэвис начала убирать со стола.

– Джентльмены, для вас есть свободный дом в поселении, недалеко отсюда. Вы, юные леди, займете пустующую комнату здесь – так будет безопаснее. Мы с мисс Рутгерс всегда будем по соседству. Мы бы поселили вас в общежитии для медсестер, но оно и так переполнено. К тому же, вам не придется бродить по лагерю после наступления темноты.

– Здесь много хижин досуга? – спросила Элен Фрэнсис.

– Две, – ответила миссис Дэвис. – Одна из них предназначена для черных: она находится в лагере Лузитания. Вам не нужно туда ходить.

В комнате повисла неловкая тишина.

– У них есть свои, цветные волонтеры, – объяснила миссис Дэвис. – Так что все в порядке. Уверена, они знают, чем развлечь солдат.

Отец Мак-Найт склонил лысеющую голову набок.

– О чем вы так переживаете, миссис Дэвис?

Она отмахнулась от этого неподобающего вопроса, как от назойливой мухи.