Онлайн книга «Юлианна, или Игра в киднеппинг»
|
– Митя, выйди на балкончик! – громко позвал Ангел. Мишин, уже уставший от питья и еды, сидел на диване в гостиной. Он поднял голову и недоуменно огляделся. Это был полноватый белокурый человек лет сорока, с довольно простым и слегка оплывшим лицом. Увидев, что ни рядом на диване, ни поблизости никого из гостей нет, он опустил голову и снова задремал. – Митя, выйди на балкон! Тебе надо проветриться! – продолжал твердить Ангел. Мишин пожал плечами, встал с дивана и нетвердой походкой пошел к распахнутым настежь дверям балкона. Он вышел на балкон, подошел к перилам и облокотился на них, вдыхая прохладный воздух из сада и крутя головой, чтобы немного разогнать хмель. Кажется, ему это отчасти удалось. Ангел остановился в воздухе прямо перед ним и громко сказал: – Послушай, Митя! В Пскове живет твоя дочь Анна. Ты не был на похоронах бывшей жены. Ты совсем не помнил о том, что в Пскове у тебя осталась еще одна дочь. Завтра она ждет твоего звонка, а как ты готовишься к разговору с ней? Смотри, как ты безобразно пьян! – Я не пьян, – обиженно сказал Мишин и огляделся. – Кто тут говорит, что я пьян? – Я говорю, твой несчастный Ангел Хранитель. У-у, горе ты мое! Если ты, Митя, немедленно не отправишься домой, то завтра наверняка проспишь и не позвонишь в назначенное время. Девочка будет горевать и плакать, она подумает, что ты не хочешь ее знать. Вспомни о ней, Митя, вспомни и отправляйся домой спать! Мишин поднял голову, сосредоточенно посмотрел сквозь Ангела и вдруг громко сказал: – Да, Митя, вспомни о своей второй дочери. И отправляйся… И отправляйся-ка ты, Митя, немедленно в Псков за дочерью Анной. Вот так! Вот это будет правильно! – Нет, Митя, неправильно. Ты опять все перепутал. Сейчас тебе надо пойти спать, а завтра позвонить в Псков, – строго сказал Ангел. – В Псков! Сейчас же в Псков! – упрямо повторил Мишин. – А спать – некогда! Мишин встал, покачнулся, потом выправился и, громко топая для устойчивости, решительно направился в глубину дома. Через несколько минут он вышел из дверей особняка с бордовым пиджаком в руке, спустился по широким ступеням и пошел по дорожке к воротам. – Митя, вернись! Куда ты, Митя? – всполошился Ангел, в панике кружась над своим горе-подопечным. Его слова повторила вышедшая на крыльцо высокая красивая женщина в зелено-золотом вечернем туалете. – Митя, куда ты? Вернись, Митя! То ли у Мити в глазах двоилось, то ли он на мгновение увидел своего Ангела Хранителя и принял его за некую молодую гостью, но он вдруг обернулся и закричал гневно: – Отстаньте от меня вы обе! Не держите меня! Я еду в Псков за дочерью! Вот так, и точка! Красавица пожала голыми плечами и вернулась в дом. Ангел всплеснул крыльями и перелетел через ворота. Мишин подошел к серебристо-зеленому «Мерседесу» и стал искать по карманам ключи. – Дмитрий Сергеевич, вы, пожалуй, до дома не доедете. Позвольте, я отвезу вас, – сказал ему подошедший охранник. – До дома я не доеду, это ты прав, – кивнул Мишин. – А вот до Пскова – доеду! У тебя есть автодорожная карта? – Если вы подождете пять минут, я возьму у хозяина и принесу. – Некогда ждать. А я и без карты доеду. Хозяину привет! – Понял. Передам, Дмитрий Сергеевич. Охранник спокойно наблюдал, как Мишин открывает машину, небрежно бросает замшевый пиджак на заднее сиденье и усаживается за руль. – Чего это он так рано сегодня? Еще только два часа ночи, праздник в самом разгаре, – спросил охранника подошедший коллега. – Не знаю. Сказал, что едет в Псков. – Набрался наш Мишин. Не разбился бы… – Не разобьется. Говорят, пьяного Ангел Хранитель бережет. – Гы-ы! Ты скажешь – Ангел! Мите сам черт не брат, а ты ему Ангела в попутчики желаешь… – Правильно желает, хоть и неосмысленно, – кивнул Ангел Хранитель. – Спаси его, Господи! Усаживаясь на крыше «Мерседеса», чтобы быть как можно ближе к подопечному, Ангел Димитриус свесил голову и укоризненно попенял ему в раскрытое окно кабины: – Ах, Митя, Митя, над тобой вон даже чужие охранники смеются. А уж что Хранители соседские про нас с тобой говорят, об этом я лучше умолчу… Ну, ладно, трогай, Митенька! Ехать так ехать… Машина с Мишиным за рулем и Димитриусом на крыше рванулась вперед, свернула и исчезла в тоннеле под старыми вязами. У бесов как раз в это время шло важное совещание. Председательствовал глава крестовской бесобратии Кактус – страшенный толстый бес, зеленая шкура которого была сплошь покрыта длинными острыми колючками. Бес прямо-таки бесился: – Куда вы смотрите, лупоглазые, чем вы слушаете, вислоухие? Вы прошляпили коварные замыслы врагов! Боссу Ленингаду откуда-то стало известно, что на вверенной нам территории врагами готовится диверсия: какие-то люди вот-вот захотят построить на острове – на нашем острове! – часовню. Наша задача – не допустить этого акта вандализма! – Пусть только попробуют! Сожжем! Разрушим! Взорвем! – завопили бесы. – Жгли, взрывали и рушили, а что толку? – прорычал Кактус. – Все опять по новой возрождается, да еще хуже становится: на месте одной разрушенной церкви людишки две новых строят. Нет, наша задача – не разрушать построенное, а истребить гнусные замыслы в самом зародыше. Сегодня эти дикари построят часовню, а за нею, того гляди, и храм начнут возводить! Вы что, не знаете нашу крестовскую публику? Как пойдет это зловредное поветрие, как начнут они жертвовать на храм и друг перед другом выставляться – такую храмину отгрохают, что только держись! Нет, нет и нет! Сейчас главное узнать, кто это задумал? Найти, вычислить этих наглых храмостроителей, обезвредить, а если надо, то и уничтожить. Следите, смотрите и слушайте! – Будем! Будем следить, смотреть и слушать, начальник! – завопили бесы. – А вот я расстарался и уже подслушал кое-что по данному вопросу! – раздалось возле Кактуса вкрадчивое шипение, и перед ним появился Михрютка. – Ты кто такой? – удивился бес. – Откуда взялся? – Безработный домовой Михрютка! – представился тот, расшаркиваясь ворсистыми лапами. – С чем явился, домовой? – С доносиком к вашей темности. – Докладывай! Выслушав Михрютку, Кактус решил, что к теме собрания доклад об ожидаемом прибытии на остров провинциальной девчонки-молитвенницы со своим Хранителем прямого отношения не имеет, но домового похвалил за усердие и принял в крестовскую группировку. Тем бесовское собрание и закончилось. |