Онлайн книга «Колдовская метка»
|
Фельгенхауэр не оставила ему времени на размышления. Она сразу поручила Стейнеру несколько дел, слишком разнящихся с работой в кузнице: вскипятить воду для купели; поменять постельное бельё; принести блюда из кухни; подмести и протереть пол в кабинете, приёмной и коридоре за её пределами. Он начистил ботинки и отнёс одежду в прачечную в чёрных холщовых мешках. Эти многочисленные задачи раскрыли ту правду, о которой он раньше не подозревал. – Вы ужинаете в одиночестве? – спросил Стейнер новую начальницу, складывая тарелки на поднос, чтобы вернуть их на кухню. Фельгенхауэр сидела за столом в окружении огромной кучи бумаг, свитков, перьев и чернильницы. – Ужинаю. Завтракаю. Обедаю, – призналась она. – Зоркому не дозволено раскрывать лицо. – Как вам, наверное, грустно, – произнёс Стейнер, не подумав о том, что он говорит и кому. Кузнец скучал по выщербленному столу, ужинам с отцом и Хьелльрунн и вечерам в таверне с Вернером. – Будешь всю ночь там стоять? – прикрикнула на него Фельгенхауэр с ноткой раздражения. – Вы даже другим Зорким не открываете лицо? – спросил он, стараясь избавиться от тоски. – Особенно Зорким и солдатам. С этого проблемы и начинаются. – Например? – Неважно. Отнеси тарелки. Мне нужно заняться письмами. Затем ступай в комнату и почитай книгу, которую я оставила для тебя на комоде. – Я… Э-мм… не умею читать, – признался Стейнер, ощутив знакомый жар от смущения на щеках. – Слова, они… Именно в этот момент взрослые сделали бы пренебрежительное замечание о его мозгах или уличили в лени и бездействии. И не только взрослые, но и некоторые дети, особенно грамотные. Ему уже довелось слышать все варианты предполагаемых изъянов. – Вот оно что. – Слова… Мне сложно на них сосредоточиться. – Прискорбно. Знавала я человека с подобной проблемой. – В самом деле? – Да, она была выдающимся Иерархом. – С глубоким вздохом Фельгенхауэр поднялась из-за стола. – Я научу тебя. – Чему? – удивился Стейнер. – Сольскому. От тебя будет мало толка, если так и будешь говорить на северном языке. Возвращайся, когда закончишь с делами. С тарелками в руках Стейнер спускался вниз по бесчисленным ступеням Академии Воды. Всякий раз, проходя мимо кухни, он надеялся увидеть Максима полускрытым вёдрами с картошкой или мешками с мукой или дровами. Ни один из послушников не глядел ему в глаза, а приветствия встречали молча. Никто не отвечал на вопросы о Максиме и Ромоле. Лишь только шёпот слышался за спиной: Маттиас. Жиров. Убийца. Ширинов. Стейнер рискнул вернуться в кабинет Матриарха, но нашёл его пустым. Он поднялся по лестнице на этаж выше, где солдаты поприветствовали его кратким кивком. Юноша подошёл к покоям Фельгенхауэр, но солдат осторожно преградил ему путь. Странно было видеть такую предупредительность. – Не сегодня, парень. Она говорит с Марозволк. Велела никого не пускать. Лучше не беспокой её до рассвета. Стейнер кивнул и побрёл дальше по коридору, периодически оглядываясь. Странные нынче времена: послушники его презирают, а солдаты раздают бесплатные советы. Он поспешил мимо своей комнаты к лестнице, откуда направился вверх на плоскую крышу Академии Воды. Вид на площадь захватывал дух; с высоты восьмого этажа он напоминал глубокий кратер или ужасную пропасть. Сама площадь была устроена вокруг естественной впадины в скале. Долгим, тяжёлым трудом высекался плац в центре острова. Четыре академии на южной стороне площади стояли на страже, как огромные часовые. С этого ракурса казалось, будто дракон возвышался над сторожкой с противоположной стороны. Колдовской огонь золотистым светом озарял площадь, окна, опоры и дверные проемы. Её строили двадцать лет. Стейнер испуганно вздрогнул, понимая, что где-то поблизости находится Сребротуман. Кузнец медленно повернулся и заметил скользящего в его сторону Зоркого, в чьей серебряной маске отражалось чистое выбритое взволнованное лицо самого Стейнера. Я никому не скажу, что ты приходил сюда. – Спасибо, – пробормотал юноша. Ему понадобилось время, чтобы увидеть собеседника сквозь танцующие блики серебряного света. Кремовые одежды и красный кожаный сюртук Сребротумана опускались почти до самой земли. По правде говоря, это одно из моих любимых мест на острове. Зоркий подошёл к краю крыши и протянул руку к парапету. Отсюда кажется, что трудности принадлежат другим людям, маленьким людям. – А Ширинов – один из них? – Стейнер сглотнул, изумлённый своим смелым вопросом. На острове, помимо Огненных духов и послушников, живут и другие заключённые. – Что вы хотите сказать? Император способен на изощрённую жестокость. Он не всегда наказывает ножом да кнутом. Зная, в чём сила изгнания, он отправляет служить на остров вдали от семей. – Ширинов здесь не по доброй воле, – сделал вывод Стейнер из призрачных слов, что раздавались в голове. – И Мертвосвет… э-мм… Хигир? Хигир сломался в момент ухода сестры из Тройки. Да и вообще, он собирался с духом только рядом с ней. – Вы говорите о Вьюге? Я не знаю настоящего имени. Маска Сребротумана медленно кивнула. Тебе многое известно. Какое-то время они глядели на площадь и солдат, патрулирующих местность ленивыми кругами. Глаза Стейнера упали на сторожку и принялись искать Сумеречную бухту. «Надежда Дозорного» оставалась на якоре, так близко и так далеко… Вот почему Хигир и Ширинов тебя ненавидят. Сребротуман подошёл ближе, и Стейнер ощутил жар от ореола света, окружающего Зоркого. – Почему? Ты защищаешь сестру, как когда-то Хигир стремился защитить Вьюгу. Ширинов ненавидит тебя по той же причине, пусть и преследует другие мотивы. – Вы читаете мои мысли? Давно. – Так вы знаете… Знаю о Хьелльрунн, Испытании, о броши и твоей жертве. Знаю, что ты из рода Вартиаинен. Мне всё это известно. Сердце Стейнера сжалось от ужаса, и на секунду его охватило желание столкнуть Зоркого вниз на твёрдые булыжники. Сребротуман тотчас пригрозил пальцем в перчатке. Нет необходимости в столь крайних мерах; твой секрет, секрет твоей сестры в безопасности. Стейнер вздохнул с облегчением и отступил от парапета, отводя взгляд. – Но вы – Зоркий, а Зоркие обыскивают земли в поисках детей с колдовской меткой. Это ваша обязанность. Зачем жалеть мою сестру? |