Онлайн книга «Срубить дерево»
|
Увидев у стола хранителя, мистера Брэндона, она удивилась. Он редко захаживал в этот зал, уделяя все внимание техническим экспозициям и предоставляя поэтов своей помощнице. – Доброе утро, мисс Мередит! У меня для вас хорошая новость. Не иначе Перси Биши Шелли, подумала Эмили. Поэт заикался, и она много раз просила мистера Брэндона написать в «Андроид, Инк.», чтобы модель заменили. Возможно, куратор наконец это сделал. – Да, мистер Брэндон? – Как вы знаете, мисс Мередит, Зал Поэтов наших ожиданий не оправдал. Я лично думаю, что это с самого начала было бесперспективной затеей, но кто же станет слушать простого хранителя? Захотел совет директоров поставить андроидов-стихоплетов – поставили андроидов-стихоплетов. Счастлив сообщить вам, что дирекция наконец-то пришла в себя и признала, что поэзия в глазах общественности мертва и что Зал Поэтов… – Общественность скоро поймет, я уверена, – вставила Эмили. – Зал Поэтов, – неумолимо продолжал мистер Брэндон, – попусту расходует музейные средства, в то время как Зал Автомобилей срочно нуждается в расширении. Совет решил немедля убрать поэтов, чтобы освободить место для экспозиции «Хромовый век». Это важнейший период в… – Но что же будет с поэтами? – опять перебила Эмили. Небеса рушились, звеня осколками некогда гордых строк. – Их перенесут в запасник, – с легкой сочувствующей улыбкой ответил хранитель. – Если публика когда-либо заинтересуется ими, мы просто распакуем их и… – Они же погибнут там! Умрут от удушья! – Вам не кажется, что это немного смешно, мисс Мередит? Как может андроид умереть от удушья? Эмили залилась краской, однако не уступила. – Их удушат не произнесенные ими слова. Поэзия умирает, когда никто не слышит ее. Раздраженный мистер Брэндон тоже порозовел слегка. – Нереалистично, мисс Мередит. Вы меня разочаровываете: я-то думал, вы будете рады возглавить прогрессивную выставку вместо мавзолея мертвых поэтов. – Возглавить? Ваш «Хромовый век»? Мистер Брэндон смягчился, приняв ее оторопь за почтительный трепет. – Ну разумеется! Не думали же вы, что я отдам ваш зал кому-то другому. – Он даже передернулся, словно самая эта мысль ему претила, и понятно почему: кто-то другой потребовал бы прибавить ему зарплату. – Вы завтра же приступаете к своим новым обязанностям. Ночью рабочие поставят автомобили, декораторы с утра оборудуют все как надо, и мы сможем открыться уже послезавтра. Знакомы вы с Хромовым веком, мисс Мередит? – Нет, – прошептала она. – Я так и думал, поэтому принес вам вот это. – Брэндон вручил ей толстую книгу под заглавием «Хромовый мотив в искусстве двадцатого века». – Отнеситесь к ней как к Святому Писанию! Небеса обрушились полностью. Эмили беспомощно стояла среди голубых осколков с тяжелым «Хромовым мотивом» в руках. Она кое-как дотянула до конца дня, попрощалась с поэтами, вышла в электронную дверь и проплакала в аэротакси до самого дома. Квартира выглядела столь же неприглядно, как раньше, когда в жизнь Эмили не вошли еще великие барды, видеоэкран смотрел из полумрака, как злобный глаз морского чудовища. Эмили поужинала, не чувствуя вкуса, и рано легла спать, глядя в окно на большую рекламу напротив. ПРИМИ СЛАДКИЙ СОН, посоветовала реклама и добавила: зззззззззззззззззззз. Сначала Эмили была леди Шалотт и плыла в белоснежных одеждах по реке к Камелоту, потом ныряла глубоко в пруд и надеялась, что соседским мальчишкам, заставшим ее голой, надоест орать непристойности и они уйдут наконец. Они ушли только после шестого нырка; она, вся синяя, вылезла из воды, натянула дакроновое платье и побежала в деревню – но нет, она не бежала больше, а плыла, плыла по реке в Камелот. «…И в челне / Вдаль заскользила вслед волне / Волшебница Шалотт». Рыцари и простолюдины, выйдя на пристань, прочли на носу челна ее имя, а потом появился Ланселот – или Альфред. Он был то одним, то другим, и оба порой сливались в одно. «Ее прекрасен лик, – сказал он. Эмили, леди Шалотт, слышала его ясно, хотя была определенно мертва. – Господь, во благости велик, / Будь милостив к Шалотт» [8]. За ночь Зал Поэтов сделался неузнаваемым: его заняли произведения искусства двадцатого века. Там, где Роберт Браунинг мечтал об Элизабет Баррет, сверкал «Файрдом-8», а священное место Альфреда Теннисона заняло нечто длинное, низкое и обтекаемое с немыслимым названием «Тандерберд». Глаза мистера Брэндона сверкали не хуже, чем его любимые хромированные изделия. – Ну, как вам наша новая экспозиция, мисс Мередит? Эмили придержала язык. Увольнение разлучит ее с поэтами окончательно – работая в музее, она по крайней мере будет знать, что они где-то рядом. – Просто ослепительно, – сказала она. – Послушаем, что вы скажете, когда декораторы закончат свою работу! Я почти завидую вам, мисс Мередит – у вас будет самый посещаемый зал! – Да, вероятно. А почему… почему они так ярко раскрашены, мистер Брэндон? – Вижу, что свой «Хромовый мотив» вы даже не открывали, – с укором ответил он. – Даже по суперобложке можно понять, что цвет в американской автомобильной промышленности стал неизбежным сопровождением хромированных деталей. Оба этих фактора создали новую эру автомобильного дизайна, продержавшуюся больше столетия. – Прямо как пасхальные яйца. Неужели на них действительно ездили? Глаза мистера Брэндона утратили блеск, энтузиазм сник, как проколотый шарик. – Разумеется, ездили! Не нравится мне ваш настрой, мисс Мередит. Очень не нравится. – Он повернулся и пошел прочь. Эмили, не желая его сердить, хотела извиниться – и не смогла. Переход от Теннисона к «Тандерберду» огорчил ее больше, чем она ожидала. Все утро она праздно наблюдала за декораторами. Стены пастельных тонов стали намного ярче, окна в частом переплете скрылись за хромовыми жалюзи, яркие флуоресцентные лампы сменили скрытое освещение, паркет безжалостно покрыли синтетической плиткой. К полудню зал стал похож на большой общественный туалет – только хромовых унитазов и не хватает, цинично подумала Эмили. Удобно ли ее поэтам в их ящиках? После ланча Эмили поднялась в чердачный запасник, чтобы это проверить – и не обнаружила их. Терзаемая подозрениями, она опять сошла вниз, отыскала мистера Брэндона и спросила: – Куда вы дели поэтов? Вина мистера Брэндона бросалась в глаза, как ржавчина на хромовом бампере, у которого он стоял. – Послушайте, мисс Мередит, не надо так… – Где они? – В подвале. – Лицо мистера Брэндона приобрело оттенок алого грязевого щитка. – Почему там? |