Онлайн книга «Магия разума»
|
И тут пришел отец. И привез их на телеге. Не зря, ох, не зря он оставил тела на ночь на той поляне. У нас не слишком мирные леса. Есть волки, лисы, есть даже медведи… последних трупы не дождались, а вот волки и лисы их изрядно порвали за ночь. Опознать еще можно было, но понять, кто и кого убил – уже нет. Староста принялся расспрашивать отца, но что мог сказать лесник? Решил пройтись вдоль речушки, там и нашел. Обоих. Вроде как дрались. А может, и нет. Трава была вытоптана, но поди разбери там сейчас… где нашел? Да, конечно, может показать. И проводить может, и проводит… бедные родители. Врагу такого не пожелаешь. Сочувствие было не слишком искренним, но сошло и так. Деревня бурлила и кипела. Мы с Корсом собирались. Мама сама контролировала и проверяла нас, не давая взять ничего лишнего. Недрогнувшей рукой вытряхнула из мешка Корса кучку всяких полезных вещей вроде палки с резьбой, занятного камушка, корня, изогнутого в виде медведя… Собрала наши летние и зимние вещи, проверила все еще раз, тщательно уложила обувь… Загнала меня в мыльню, и мы обе тщательно выкрасили волосы в черный цвет. Получился, скорее, темно-каштановый, но и так было неплохо, всё неприметная рыжина. – Ты у меня и так слишком красивая, – вздохнула мама. – Веснушек бы тебе, да не получится… Темный цвет мне не слишком шел. Кожа бледная, вот и выглядит не очень. Но у мамы и на это была настойка зеленых плодов ореха-головняка [3]. Так что стали мы смуглыми. И пузырек отправился мне в сумку. Теперь надо раз в несколько дней выбирать время и протирать лицо, руки, шею… хорошая штука. И водой не смоется слишком легко. Я видела, как маме плохо от осознания разлуки. Но она уверенно работала, не поддаваясь унынию, которое окрашивало ее в болотные тона. Надо. И этим все сказано. * * * На рассвете следующего дня мы вышли из дома. Отец и мать отдельно – мы с Корсом отдельно. Все еще семья, но уже не вместе, уже порознь… Отец навьючил мешки на двух осликов, которые смирно стояли в конюшне и жевали овес. Осликам тоже придется расстаться – чуть позднее. Никто из нас не произнес ни слова. Мы медленно пошли через лес. Солнце вставало из-за горизонта, окрашивая небо в розоватые тона, протягивая первые лучики через ветви деревьев, золотя паутину и превращая росу в бриллианты. Еще не скоро оно войдет в зенит. Птицы пели, звонко и чисто, подхватывая и продолжая песни, перекликаясь на разные голоса. Корс прыгал рядом с отцом, я разговаривала с мамой. – Мы постараемся дать о себе знать сразу же, как только будет возможно. До тех пор слушайся Ташана, он человек неплохой… – Да, мам… – С парнями лучше не крути. Сама понимаешь – сила у тебя такой природы. Их к тебе может тянуть, даже неосознанно, не будешь поощрять – все пройдет. А начнешь подолом крутить – рано или поздно возникнет… ситуация. Я опять кивнула. – А если что-то случится? Мало ли? – В твоем случае – никаких «если» быть не может. Себя погубишь и брата. Да, брата. Я отвечаю за Корса. И пока я жива, никто не посмеет причинить ему вред. Мама потрепала мои волосы, заплетенные в тугие косы. – Не грусти, Шани. Все будет хорошо. Мы обязательно найдем безопасное место и опять будем жить семьей. – А потом нам придется опять бежать? – Снова. Может, ты еще и замуж выйдешь к нашему приезду. – Угу… то не смотри на парней, то замуж выйдешь… – А ты так… не глядя. Мама подшучивала вполне беззлобно, и я улыбалась в ответ. Ах, как же хорошо идти вот так по лесу и ни о чем не думать. Жаль, это ненадолго. На дорогу мы вышли ближе к вечеру. Шли весь день, почти не останавливаясь, Корс под конец вообще ехал верхом на папе, у меня ныли ноги, но надо – так надо. И мы были с избытком вознаграждены, когда перед нами открылся большой тракт. Отец удобнее устроился на камушке, достал флягу, сделал пару глотков, передал ее маме. Я поступила так же и отдала воду братишке. – Ну, теперь ждем караван. * * * Ждать пришлось не слишком долго, каких-то час-полтора, когда они показались на дороге. Впереди – ведущий каравана, пешком, как и полагается, потом фургоны, телеги, люди, вьючные животные… Отец вышел на середину дороги и подошел к ведущему, не останавливая караван. Мы спешно нагрузили все на своего ослика. Мама крепко прижимала к себе одной рукой меня, второй Корса. И я видела – ей больно. Она подчиняется необходимости, но как же ей сейчас больно и тошно… – Мое имя Руш Каран. – Отец не собирался говорить правду. – У меня брат в Дилайне, детей вот к нему отправляю. В деревне красная сыпь, не хочу, чтобы заболели. – Мое имя Ленер Райлен. – Ведущий каравана улыбнулся. Был он немолод, уж лет пятидесяти, седина посеребрила его голову, но карие глаза смотрели по-прежнему внимательно. И эмоции, которые он испытывал, были далеки от старческого равнодушия. Любопытство, дружелюбие, уверенность в себе… неплохой человек. – Детей моих возьмешь? – Если здоровы. – Это не сомневайся, – махнул рукой отец. – Двое ребят, один ослик… дочка – Шанна и сын Корт. Сильно наши имена отец не менял. Ленер прищурился на нас. – Шанна Каран и Корт Каран. Ага, вижу… ты, Руш, человек рисковый. – Да я так… – Такую красоту без охраны отправлять. – Шанна сама кому хочешь руки отшибет, – отмахнулся отец. – Вот за это не волнуйся, подолом у меня дочь не крутит. Если ты еще приглядишь, вовсе хорошо будет. – Пригляжу. Что у вас за деревня? – Колючка. Эта деревня была дальше от нас, но ближе к тракту. Иногда мы и туда ездили… правда, сейчас прошли мимо, по лесу, даже не приближаясь, чтобы ненароком не заметили. Ведущий кивнул. – Это вам пришлось достаточно далеко пройти? – Знаю, есть места поближе, но мы жили в лесу, – объяснил отец. – Когда началось, я своих схватил в охапку – и в лес, в землянку. Я охотник… так что есть чем заплатить. Шкурками возьмешь – или деньгами лучше? Ленер задумался. – Если шкурки есть, я бы поглядел. |