Онлайн книга «Магия разума»
|
– А… Мамаша захлопнула рот и заполошно огляделась по сторонам. Я мрачно подумала, что таких убивать надо. Сношаются в грязи, плодят нищету, а что детей еще вырастить надо, воспитать… им это в голову не приходит. Зато сколько криков от таких слышно. Я ж мать! У меня ж дети! Да какая ты, к Темному, мать? Ты утроба на ножках! А от человеческого у тебя и души-то нет, разума – так точно нету. Господин Шерен грустно развел руками, глядя на Инека. – Видели вас. И вас, и вашу компанию, и сам Истар вас описал, и имена назвал. Да, предупреждая ваши вопросы, он жив. Чудом остался в живых, а потому… положение у вас весьма тяжелое. – Да вы что! – обомлела мать Инека. – Мой сын не мог! Он бы никого и пальцем не тронул! И ни за что… – Мог. И молитесь за герцогиню Моринар, только ее усилиями ваш сын виновен просто в драке, не в убийстве. Мысли в голове у госпожи Арнес оказались… достойными сыночка. Или это Инек достоин матери? Она думала: хорошо, если бы Корс умер. Тогда ее сын оказался бы чистеньким. Ах ты ж… стерва! Убила бы. Но… для таких смерть – избавление. Нет, смертью у меня местные обитатели не отделаются, это слишком легко и просто. И я послушно записывала вопросы и ответы за господином Шереном, наслаждаясь работой мастера. Я могу читать мысли. Он не может, а результат ничуть не хуже! Ведь и часа не прошло, а он семейку Арнесов буквально вытряхнул наизнанку. И я собиралась сегодня же ночью закрепить воздействие. Корс не умер, и это единственное, что их спасло. Если бы моему брату было сейчас плохо, я бы… Респены еще легко отделались. А этим я бы устроила что-то похлеще, к примеру, показательное самосожжение. Или самоповешение при полном осознании происходящего. Да мало ли можно придумать хороших вариантов? Корс жив. Убивать никого не надо. А вот остальное… Я улыбнулась. За время допроса я вскрыла гнилые душонки и госпожи Арнес, и ее сына, и даже мужа, словно орехи. И собиралась безжалостно в них покопаться, дайте лишь срок. * * * Отойдя от лачуги Арнесов, расследователь протянул руку за листком бумаги. Проглядел, довольно улыбнулся. – Что ж. Если ты справишься не хуже, когда мы будем допрашивать трех остальных сопляков, так и быть, я поговорю о тебе с начальством. Помощники нам и впрямь нужны. – А не помешает, что я девушка? – решила я спросить сразу. Мало ли какие вопросы потом возникнут? Я-то знала о своих способностях, знала, что мне ничего не помешает, но Шерен об этом и не догадывался. – Ты ж не морды бить будешь, а ходить и задавать вопросы. – Что иногда еще опаснее. – Я поговорю, а решать тебе, – просто ответил расследователь. – Согласна? Еще бы я не была согласна. Если я буду работать на благо государства, я смогу подать прошение на гражданство. Только вот дом надо прикупить, но это дело будущего. Не сразу ж деньги показывать, да и домик я пока себе подходящий не нашла. Вот заодно и поглядывать буду. Три года у меня есть, а там много воды утечет, еще и родители приедут… дом побольше понадобится. И каменный, и обязательно с видом на море. Как же я люблю рассвет над морем… – Как вы думаете, Арнесы не сбегут? Расследователь покачал головой: – Поверь моему опыту, такие не бегают. Никогда. – Боятся? – Нет. Ленятся. – Расследователя явно тянуло поговорить. – Вот ты смотри, живут почти в хлеву, хороший хозяин скотину в таком держать не станет, сами в грязи, дети в грязи… думаешь, они работают? – Не-а, – покачала я головой. В своем ответе я была уверена. Арнесы-старшие не работали. Мамаша иногда помогала по хозяйству соседкам, ну и мыла полы в трактире. Ее муж только пил и делал детей. Извлечь это из их памяти было несложно, у таких людей разум устроен примитивно, как у клопа или таракана. Не мозг – набор реакций на внешние раздражения. Кстати, я заметила, что чем сложнее человек, тем труднее читать его мысли. А вот такие Арнесы… чего там читать-то? Не мысли, а одни инстинкты, и то, иные звери о своих детенышах лучше заботятся, уж гнезда точно получше делают, чем эта хибара. – Во-от… и не работают, и не станут. Лень им на шею села и ножки свесила, а уж как это обозвать – дело десятое. Либо болезнь им не позволяет, либо праздники какие, либо сложные обстоятельства… ведь бабища эта, Арнес, так, попрыгает с часок поломойкой, чтобы с голоду ноги не протянуть, и всё. Либо спит, либо гуляет, сплетни собирает. Знаешь, я сколько таких видел? В дерьме жить будут, дерьмо жрать, но чтобы что-то изменить… да никогда! Они себе еще сорок оправданий придумают! И не любят их, и не понимают, и сглазили, и Темный в кашу наплевал, и Светлый отвернулся… – Кругом враги, – ядовито фыркнула я. – Сами себе такие люди худшие враги! Потому что не могут свои хотелки поставить под терпелки. – Зато сколько от них шума, криков, пафоса… она мать! Она детей любит, она о них заботится, она за сына… в грудь себя кулаком бить будет и голосить на площади. Рядом с ишачьим загоном, ага. – Ага, любить они могут, а грязь из углов вымести рука не поднимается. Тряпки свои постирать – тоже. Воды натаскать и отмыть все от и до – никак нельзя, святотатство! Нет уж! Для таких Арнесов самое лучшее средство – воспитательные оплеухи. И почему-то я с ним была полностью согласна. Ладно, подождите только до вечера. Я вам и оплеухи обеспечу, и их производителя. * * * Три других дома лучшего впечатления не произвели. Разве что были чуть почище да получше. А люди, которые в них живут, – гадкие. Отвратительные, словно кротовые сверчки [10]. Ни жук, ни крот, не пойми чего, но противное до сведенных челюстей. Каков командир, таков и отряд. Инек Арнес был дрянью, и дружков он подбирал себе таких же. Пакостных, хотя и по разным причинам. И в то же время… Я хотела возненавидеть этих сопляков, хотела отомстить за Корса, но мне их было жалко. Я понимала, что они… они виноваты, но они и жертвы обстоятельств. В одной семье умерла мать, и детей воспитывала мачеха. Как воспитывала, разве что из дома не гнала и кормила раз в день. Остальное ее не слишком волновало. Даже если ребенок свяжется с плохой компанией… да и пес с ним, одним ртом меньше будет, ее детям больше достанется. В другой семье отец пил, а мать работала. И действительно работала, это было видно. Дом был более-менее благополучным, а вот детей она упустила. И было жалко женщину. |