Онлайн книга «Небо без звезд»
|
И Марцеллу почему-то показалось, что ей можно сказать правду. – Нет, – прошептал он чуть слышно. – Не верю. Их взгляды надолго сомкнулись. А потом словно вдруг распахнулась дверь. Слова хлынули из него, как воздух, застоявшийся в темной одиночке Бастилии: – Я уж не знаю, что и думать. Не только про Надетту, а вообще. Мабель арестовали, когда мне было одиннадцать. Сказали, что она изменница. И это правда. Она сама признала, что работала на «Авангард»! Но до того она была… не знаю, она была мне как мать. Казалось, она действительно меня любила. – Возможно, и впрямь любила, – мягко проговорила Алуэтт. – Возможно. – Повторяя это слово, Марцелл поймал взгляд девушки, и они одновременно улыбнулись. – Мы играли в разные игры. В прятки в саду. Один раз она спряталась в фонтане. В самой середине. – Марцелл невольно улыбнулся воспоминанию. – Дед жутко рассердился, когда мы ввалились домой, оба промокшие до нитки. Алуэтт опять улыбнулась ему: – Наверное, с ней было весело? – Это точно. И еще Мабель меня учила Забытой Речи. У нее снова брови взлетели на лоб. – Ты знаешь Забытую Речь? Почему же тогда ты не смог прочесть то письмо на рубахе? Марцелл смущенно опустил взгляд на догорающий костер. – Когда Мабель забрали, я… все забыл. – Наверняка хоть что-то да помнишь. Юноша с мрачным видом помотал головой: – Нет. Теперь это для меня просто бессмысленные каракули. – Ерунда. Спорим, ты сумеешь читать, если постараешься. Алуэтт огляделась, поискала что-то взглядом. Заглянула себе за ворот хламиды. – Вот! – Она вытащила длинную нитку металлических бусин. На конце ее блестела металлическая бирка. – Попробуй прочитать, что здесь написано. Она жестом поманила его к себе, и Марцелл чуть-чуть сдвинулся влево, склонившись к девушке, чтобы разобрать выгравированные на металле буквы. – Что это? – спросил он, указывая на бусы. Выражение лица у Алуэтт снова стало отстраненным, как если бы он брякнул что-то не то. Но разве разберешь, как вести себя с этой странной девушкой? – Это… – начала она. И тут же покачала головой, словно бы пресекая все вопросы. – Не важно. Ты просто читай. Марцелл снова вгляделся в надпись. Буквы выглядели смутно знакомыми, но смысла в них он не видел. Значение букв затянуло туманом времени. – У меня не получится. – Еще как получится. – Она придвинулась ближе. Так близко, что Марцелл ощутил на коже ее дыхание – теплое и сладкое, как запах меда в саду под конец дня. – Ну же, постарайся. Юноша снова пригляделся к бирке. Было ясно, что здесь два слова – на это его знаний еще хватало. Но больше он ничего не помнил: буквы сливались в бессмысленное сочетание черточек. – Первое слово труднее. Попробуй-ка лучше начать со второго, – посоветовала Алуэтт. Марцелл внимательно всматривался в надпись. Да что же он такой глупый? Почему ничего не может вспомнить? – Давай вслух, – подбодрила его Алуэтт. – Букву за буквой. Он мысленно услышал голос Мабель: «Читай вслух, Марселло. Ты справишься». И тут туман словно бы вдруг рассеялся, первая буква всплыла в памяти. Губы сами собой округлились, зубы сжались, и… – Ж… – произнес он вслух, удивившись не меньше Алуэтт. – Да! – воскликнула та с таким же восторгом, как когда-то Мабель. – Верно! Дальше. Он напрягся. Туман был еще густым. Он старался держать в памяти образ Мабель. Не то измученное, обветренное лицо, которое видел вчера в Монфере, а молодое и радостное лицо своей давней гувернантки. Той, что плясала с ним в фонтане и пряталась в палатке из шелковых простыней. И вместе с ее лицом из мрака времени медленно проступали буквы. – Жа… во-ро… Он оглянулся на Алуэтт, и та с улыбкой кивнула: – Да. Еще чуть-чуть. – Жа-воро-но… – Он свел звуки воедино. И, добравшись до последней буквы, замялся. Прямая с двумя черточками поменьше, торчащими под разными углами. Всмотревшись в нее, юноша ощутил, как на язык сам собой вскочил странный щелкающий звук – словно все эти годы он прятался, поджидая, когда же его найдут. – К! – улыбаясь до ушей, заключил Марцелл. – Все вместе получается: «жаворонок»! – Верно. Так и есть. Теперь они оба ухмылялись, глядя друг другу в глаза. – Что это значит? – спросил он. – Это мое прозвище: Маленький Жаворонок. Смотри, вот здесь написано «маленький». – Алуэтт ткнула пальцем в первое слово на бирке. – Так меня называют в… – Она осеклась, снова прикусив язык. – Так зовет меня отец. Марцелл погладил бирку большим пальцем. – Мне нравится. Эта такая птица, верно? Из Первого Мира? Она кивнула: – Да, птичка, которая пела с раннего утра. Говорят, я, когда была маленькой, то начинала петь, едва проснусь. – Их взгляды снова встретились, и Марцелл почувствовал, что одиночество, до сих пор сжимавшее ему грудь, куда-то испарилось, сменившись трепетом миллиона крошечных крылышек. Ему вдруг захотелось притянуть Алуэтт к себе, обнять, прижаться губами к губам… Но тут она снова заговорила, и его словно бы окатили ледяной водой: – А ты Марселло. Тебя в детстве так называли, да? Я помню из письма. Марцелл выпустил из рук серебристую табличку. – Да, – пробормотал он, подавшись к девушке. Алуэтт не отстранилась. Осталась рядом, лишь склонила голову, снова изучая его. Эти внимательные глаза пронизывали насквозь. – Наверное, дедушка до сих пор так тебя зовет? Марцелл в ответ только фыркнул: – Шутишь? Генерал д’Бонфакон никогда не отличался сентиментальностью. Слова вылетели изо рта раньше, чем он понял, что говорит. Алуэтт отреагировала мгновенно. Дернулась так, словно бы ее ударили, и шарахнулась от него. Марцелл вздрогнул, сообразив, что натворил. – Что ты сказал? Он попытался спасти ситуацию: – Я… сказал, что мой дед человек суровый и не признает детских прозвищ. Бесполезно. Она была слишком умна и проницательна. – Твой дед – генерал д’Бонфакон? Я правильно расслышала? – Ее голос настороженно вздрагивал. – Да, но ты не тревожься. Это ничего не значит. Я сейчас все тебе объясню… Поздно: Марцелл видел это по ее глазам. Свет в них погас. Искры потухли. Лицо опять замкнулось. Как будто задушевного разговора возле костра не было и в помине. |