Онлайн книга «А утром пришел Фо… »
|
В дальнем углу стоял стол, заваленный беспорядочно разбросанными тетрадями, распахнутыми книгами, блокнотами, какими-то исписанными листками, карандашами и ручками. Все выглядело так, словно работавший здесь человек ненадолго вышел. В центре стола лежала огромная раскрытая книга. Некоторые места в ней оказались небрежно подчеркнуты карандашом. Я надавил пальцем кнопку настольной лампы, склонился над книгой и прочел одну из подведенных строк: «…Здесь тобой сотворенное способно растерзать тебя, во всей подробности жутких твоих чувств при этом…» – Зверек, ты здесь? – В дверном проеме появился Трошников. – Чего нашел? Он посмотрел по сторонам и равнодушно вздохнул: – А, всего лишь книжки… – Похоже на рабочий кабинет, – сказал я. – Может, мы тут найдем хоть какие-то ответы. – Что ж, давай поглядим. И Антон, подойдя к столу, принялся бесцеремонно рыться в тетрадях и бумагах. – Ты поосторожнее, а то Петрович догадается, что мы тут были. Вдруг это его? Однако Трошников, игнорируя мои предупреждения, продолжал раскрывать тетрадь за тетрадью и не заслуживающие, на его взгляд, внимания просто отбрасывал в сторону. – Плевать я хотел на Петровича, – заявил он. – Если тут есть что-то такое, чего он от нас скрыл, это его личные проблемы. Мы же имеем право знать! Трошников уселся на резной с высокой спинкой стул, положил на колени пачку с тетрадями и принялся по одной пролистывать их, небрежно швыряя просмотренные обратно на стол. – Гляди, тут какие-то выписки, – сказал он, раскрыв очередную тетрадь. – Вот послушай: «О, сын благородной семьи, какие бы устрашающие видения ни возникли в бард о абсолютной сути, не забывай слова, что я скажу тебе; иди вперед, храня в сердце их смысл; именно в них – тайная суть познания: „Когда меня осеняет бардо абсолютной сути, я отрину все мысли, полные страха и ужаса, я пойму – все, что предо мной возникает, есть проявление моего сознания, я узнаю, что таков вид бардо, сейчас, в этот решающий миг, не устрашусь мирных и гневных ликов – моих же проявлений” Иди вперед, произнося эти слова отчетливо и ясно, и помни их смысл. Не забывай их, ибо в этом тайная суть: уверенно познать, что все, возникающее сейчас, даже если оно пугает, есть твое отражение…» – Антон бросил тетрадку. – По-моему, какая-то ахинея. – Все, возникающее сейчас, даже если оно пугает, есть твое отражение, – задумчиво повторил я. – Хм, знакомые слова! Я подобрал тетрадь. Почерк был мелкий и корявый, буквы словно плясали и читались с трудом. Мне пришлось низко склониться над лампой, чтобы разобрать еще несколько строк: «…Если ты этого не познаешь, ты устрашишься их, устремишься прочь и придешь к новым страданиям. Если ты этого не познаешь, ты увидишь во всех пьющих кровь божествах Владык Смерти и устрашишься их. Ты почувствуешь себя испуганным, растерянным и слабым. Твои собственные проявления обратятся в демонов, и ты будешь блуждать в Сансаре. Но если ты не испытаешь ни влечения, ни страха, – ты не будешь блуждать в Сансаре…» – Да, вспомнил! – вскричал я. – Это же строки из Тибетской книги мертвых! – Откуда ты знаешь? – удивился Трошников. – Читал. В детстве. – Ну ты, Зверек, и обморок, – усмехнулся Антон. – Я в детстве «Трех мушкетеров» читал… Дальше в тетради шли выписки из каких-то энциклопедий, статей, книг. Например: «И.Ф. Гербарт считал, что несовместимые идеи могут вступать между собой в конфликт, причем более слабые вытесняются из сознания, но продолжают на него воздействовать, не теряя своих динамических свойств…» Или: «…Мы должны различать личное бессознательное и не- или сверхличное бессознательное. Последнее мы обозначаем так же, как коллективное бессознательное – именно потому, что оно отделено от личного и является абсолютно всеобщим, и потому, что его содержания могут быть найдены повсюду, чего как раз нельзя сказать о личностных содержаниях», – а рядом приписка: Юнг К.Г., «Личное и сверхличное, или Коллективное бессознательное». Все это сопровождалось множеством комментариев на полях, написанных настолько мелко, что невозможно было прочесть. В других тетрадях описывались какие-то опыты, страницы рассекали многочисленные графики и таблицы с цифрами, а от скопления непонятных терминов буквально закипали мозги. – Я ни черта не смыслю во всей этой научной белиберде, но, по-моему, Петрович не такой уж мужлан, каким пытается казаться, – заметил Трошников. – Может, это не Петровича вовсе, – возразил я. – Все это могло остаться от прежнего хозяина и валяется тут уже лет пять. – Пять лет? Как же! Да ты посмотри на тетради – ни пылинки! Или, думаешь, Петрович тут прибирается на досуге? Бумага не потускнела, тетради как новые, а в последних записях чернила – будто вчера писали. Вот гляди… – Антон взял со стола ручку и почеркал на листке. – Ну? Что я говорил? Один в один! Чернила действительно были похожи. Может, совпадение? Но мне ведь тоже сразу показалось, будто хозяин, оставивший этот рабочий беспорядок, только-только отлучился. А если Петрович действительно сюда не сторожем приставлен, а как-то замешан во всей этой истории? – А вот это и правда интересно! – воскликнул Трошников, раскрыв очередную тетрадку. – Зверек, погляди! Похоже, дневник какой-то… И вдруг замолк. – Антоха, ты чего? – Я выхватил у него из рук тетрадку и пролистал. Вся она была исписана короткими фразами с указанием времени, даты и кратким комментарием. Все тот же уже знакомый почерк. Я прочел: «23:10–21.06 – Гриненко. 2-й пост. Встреча с эрвическим образцом. Реакция положительная. 23:15–21.06 – Раганин. 1-й пост. Встреча с эрвическим образцом. Реакция положительная. 23:30–21.06 – Рыбалкин. 3-й пост. Встреча с эрвическим образцом. Реакция положительная. На грани отрицательной. Вмешательство посторонних…» – Это чё за хрень? – пробормотал я и снова уставился в тетрадку. Дальше шло: «24:30–21.06 – Провин. Окрестности караульного помещения. Встреча с эрвическим образцом. Реакция отрицательная. 1:10–22.06 – Драпко. 1-й пост. Встреча с эрвическим образцом. Реакция положительная. 1:10–22.06 – Волков. 2-й пост. Встреча с эрвическими образцами. Реакция отрицательная. 1:40–22.06 – Рыбалкин. Окрестности караульного помещения. Встреча с эрвическим образцом. Реакция отрицательная. 2:05–22.06 – Раганин, Драпко, Гриненко, Агеев. 2-й пост. Встреча с эрвическими образцами. Раганин, Гриненко, Агеев – реакция положительная, Драпко – реакция отрицательная…» Я перевернул пару страниц. «22:55–22.06 – Шурович. Болото. Вмешательство. Реакция отрицательная…» – Насколько я понимаю, под «реакцией положительной» подразумевается то, что человек все еще жив, – хмуро сказал Трошников. – А под «отрицательной»… – Я запнулся, с трудом подавив подкативший к горлу комок. – Но как он мог узнать все это? |