Онлайн книга «Сварить медведя»
|
– Ах вот как… – Да-да… у него целая коробка таких. Мне кажется, он купил их в Хапаранде. Прост смахнул стружки на лист бумаги и глянул на меня так, что я тут же понял: возбужден чрезвычайно, хоть и пытается скрыть. – А наш исправник? Как он? Легко с ним работать? – Исключительно опытный человек. Очень и очень опытный, – осторожно сказал Михельссон. – Мне кажется, он чрезмерно дружен с бутылкой. – Я знаю, знаю… господин прост – противник спиртного. – Алкоголь затуманивает зрение и лишает здравомыслия. Но меня очень радует умеренность господина Михельссона. Думаю, вы могли бы стать замечательным исправником в будущем. – О… спасибо, господин прост. – В свое время, понятно, в свое время. Но знаете… Господь наградил меня некоторой прозорливостью. Для вашего покорного слуги нравственные качества значат куда больше, чем чины и награды. И когда я вижу такого человека, как вы…разумеется, я не стану скрывать свое мнение при встречах с влиятельными лицами, с которыми мне приходится видеться по долгу служения Господу. Я удивился. Ни разу в жизни не слышал от него такой откровенной лести. А на лице Михельссона были ясно написаны два чувства: смущение и гордость. – Я очень хотел бы услышать ваше мнение по поводу трагической кончины Нильса Густафа, – продолжил прост. – Да… ужасная история. Значит, тут вот что: дверь-то заперли изнутри, так что господин исправник считает, что… – Вы не поняли, уважаемый господин секретарь. Мнение исправника мне известно. Я бы хотел, чтобы вы поделились со мной собственными наблюдениями. – Да… мои наблюдения… ну, во-первых: покойный был одет по-уличному. Доказывает, что смерть наступила внезапно. – А еще? – Несколько сохнущих полотен. На мольберте – начатый эскиз. Очень приблизительный. На столе – бутылка коньяка и коньячный бокал. – Сколько? – Чего – сколько? – Бокалов. – Один. – Один? – Думаю, да… Один. Впрочем, точно не скажу. – Там было два бокала, – напомнил прост. – Или как, Юсси? Я посмотрел в свои записи. Для вида – потому что помнил и так. – Два. Бокалов было два. – А разве господин Михельссон не записывает результаты осмотра места происшествия? – Обязательно, как же… Потом, за письменным столом, в спокойной обстановке, я фиксирую все детали. Все, что помню. – Память может подвести. Позвольте маленький совет: записывайте все на месте, по горячим следам. Мельчайшие детали. Даже те, что на первый взгляд кажутся не стоящими внимания, могут впоследствии оказаться решающими. Читай свои записи дальше, Юсси. – На столе лежит блокнот с квитанциями и тетрадь. На мольберте – начатый эскиз портрета. – Это я говорил, – поспешил вставить Михельссон. – Ну хорошо… теперь господин Михельссон знает: бокалов было два. И какие выводы он делает? – Выводы… наверное, к нему кто-то приходил. Посетитель. – Посетитель, в честь которого художник достает блокнот с квитанциями и делает эскиз портрета. – И кто бы это мог быть? – с удивлением спросил секретарь. Прост задумчиво потер подбородок. – Давайте сменим тему. Говорят, господин исправник ездил в горы в начале лета? – В Квикйокк, – подтвердил секретарь. – Квикйокк… Очень красивые места. Мы с Петрусом жили там одно время у старшего брата, Карла-Эрика. А что делал исправник в Квикйокке? – Кража оленей. – Наверное, немало пришлось побродить в горах. – Само собой. Прост достал из конверта сухой стебелек. – Господин секретарь, возможно, знает, что это за растение?.. Только не трогайте пальцами. Михельссон отдернул руку, будто обжегшись. – Травка, – неуверенно сказал он. – Нет… уж точно не травка, – улыбнулся прост. – Это ползучий вереск, Cassiope tetragona. В горах – на каждом шагу. – Я не так силен в ботанике, как господин прост… – Что вы, что вы, никто и не требует… Но вот что странно: этот вид вереска в нашей тундре не встречается. – Вот как… в нашей тундре много чего не встречается. Пальмы, к примеру, довольно редки, – попытался пошутить Михельссон. – Я нашел это растение в сене. В том сарае, где преступник изнасиловал и убил Хильду Фредриксдоттер Алатало. И как вы это объясните? – Ее же медведь задрал! – Ну нет. Ни я, ни Юсси в это не верим. Мы не только этот вереск нашли в сарае. Кровь, выдранные волосы… Бедную девушку заманили в этот сарай. Она сражалась за свою жизнь, пока преступник ее не задушил. – Но исправник же объявил вознаграждение за этого медведя! Охотники… – Медведицу, – прервал прост. – Посмотрите-ка на это, – он достал еще один конверт и высыпал на стол карандашные стружки, – это мы нашли рядом с поляной, где напали на Юлину Элиасдоттер. – Напали? Господь с вами! Что вы хотите сказать, господин прост? – Михельссон даже привстал на стуле. Прост не сводил с него глаз. – Сравните-ка, господин Михельссон, эти стружки с теми, что я только что снял с вашего карандаша. Михельссон дрожащей рукой взял пару стружек. – С карандаша, который мне дал исправник? Наступила давящая тишина. Воздух в комнате сгустился так, что трудно шевельнуть пальцем. – Значит, господин прост намекает… – пробормотал Михельссон. – Исправник Браге, как вы сами рассказали, в июне побывал в местах, где растет Cassiope tetragona. Он пользуется карандашами, идентичными тому, следы которого мы нашли на месте преступления. И, как наверняка знает секретарь, его интерес к молодым женщинам… – Никогда бы не подумал, что господин исправник Браге… – Далее. Юбка Юлины измазана той же сапожной мазью, какой пользуется исправник. И она сказала еще вот что: напал на нее herrasmies. Кто-то из господ. – Но она же вообще отказывалась говорить! – Отказывалась, да. В присутствии исправника Браге она говорить отказывалась. Возможно, она его узнала, хотя он и был в маске, когда на нее набросился. И ему тоже показалось, что она его узнала. Поэтому он и решил ее задушить и замаскировать смерть девушки под самоубийство. – Это невозможно! – А секретарь Михельссон разве не обратил внимания, как нервничал исправник Браге? Он меня ударил… Может, он сам и купил эту веревку, на которой повесил Юлину? И еще вот что: Юлина рассказала – ей удалось отбиться только потому, что она ткнула насильника в плечо заколкой для волос. И если секретарю Михельссону подвернется случай… не знаю, в сауне или где-то… он может посмотреть на плечо исправника. Нет ли на нем следа колотой раны? |