Книга Танки, тёлки, рок-н-ролл, страница 18 – Николай Марчук

– Я помню! Помню! – воскликнула Рада и, как прилежная ученица, подняла руку, радостно улыбаясь. – Наши тогда блокировали несколько натовских баз и тем самым вынудили западных партнеров отказаться от своих планов.

– Точно! – подбодрил я девушку. – Так вот, я тогда служил в одном подразделении, которое принимало непосредственное участие в этих событиях. Нас тогда десантировали с кораблей в Балтийском море, но поскольку там было время штормов, наш МДК немного промазал, и пришлось высаживаться не там, где планировало командование. Изначально наши две роты, при поддержке четырех бэтээров, должны были блокировать небольшой польский порт, где стоял навигационный пост НАТО. В общем, оказавшись не там, где надо, командование решило перенаправить на другой объект – военную базу НАТО севернее Гданьска. Захватили несколько фур, погрузились в них и через пару часов были под воротами базы. И что вы думаете? Мы таки её блокировали. Внутри периметра было около тысячи солдат НАТО, а снаружи двести русских, и ничего, справились. Без единого выстрела держали ворота базы запертыми в течение шести дней.

– Как?! – удивился Эдик.

– Военная хитрость и знание иностранных языков, – хитро прищурившись, пояснил я. – Во второй роте у нас служили два брата адыгейца, не знаю, за каким лешим они в армии остались после «срочки», им бы в иняз поступить, полиглоты страшные, знали немецкий, французский, английский и, кажется, еще турецкий язык. И не просто знали, типа «иф ю вонт туби окей, фак ю вумэн эври дей». Нет, нормально так болтали, с произношением, даже какие-то там стихи наизусть знали. Короче, загоняли бедных натовцев в радиоэфире, у них там, видать, совсем кукушка набок съехала от непонимания того, кто все-таки их блокирует. Снаружи вроде российские морпехи, а в эфире сплошной мрак из переговоров на разных европейских языках. А когда братья начинали трещать на своей родной мове, так в стане врага, наверное, не один радист застрелился.

– А ноги где ты потерял? – после недолгого молчания спросила Светлана.

– Это уже другая история. Позже, через год, и намного южнее. Но не будем о грустном, давайте еще выпьем, – нарочито весело произнес я, разливая спиртное по бокалам.

– Кстати о пользе армии, – неожиданно подала голос Рада. – Мой брат в армии прошел бесплатные курсы и получил права на управление гусеничными и колесными вездеходами, теперь на Севере работает, вполне прилично зарабатывает.

– Вот видишь! – вздернув указательный палец и утвердительно икнув, заявил Эдуард.

– Вижу, – кисло скривилась Светлана. – Думала, заручусь поддержкой, чтобы отговорить сына от мыслей о службе в армии, а получилось чуть ли не наоборот.

– Не заморачивайся, – подбодрил я Свету, – ему всего двенадцать, он еще тысячу раз передумает. Лучше не давить сейчас на него, а то будет делать назло. Пусть все идет само собой, авось как-нибудь и разрешится! Тем более что в армии есть не только пехотинцы, которые от рассвета и до заката роют окопы и стреляют, есть еще финансисты, юристы и еще много кого. Может, он туда захочет пойти.

– Дай-то бог, – прошептала в никуда Света и залпом махнула полную рюмку коньяка. До этого она половинила порции.

– Давайте я вам короткий стишок расскажу, ну, как бы в тему и чтобы разрядить обстановку? – предложил я и после того, как гости согласно закивали, продекламировал:

Громче всех почему-то смеялась Рада, видимо опьянела.

Гостей, в том числе и Раду, выпроводил около одиннадцати, честно говоря, насчет соседки были совершенно другие планы, можно было прикатить от неё детскую кроватку на колесиках и положить мелкого спать в ней, а я бы с его мамой завалился на диване, проверив его на пружиноустойчивость, но не сложилось.

Когда гости ушли, я первым делом подключил ноут к сети и принялся восстанавливать закладки и пароли. Три дня без доступа во всемирную паутину – это ж похуже изуверских пыток будет. Надо срочно наверстать упущенное!

* * *

Трель дверного звонка имитировала птичье щебетание. Если нажать на кнопку один раз, то получается вполне красиво и даже приятно, но если жать без перерыва в течение десяти минут, то переливы птичьего пения превращаются в хриплые стоны умирающего птеродактиля.

Глянул на часы – 13:45. Вот какая зараза в такую рань пожаловала? Между прочим, я лег спать в 7:15. Всю ночь как пчелочка трудился, по клавишам стучал и тачпадом ерзал из стороны в сторону. Умаялся сил нет, а какая-то скотина трезвонит ни свет ни заря, спать не дает!

Покатил к двери, клацнул кнопкой видеоглазка, на небольшом экране появилось изображение лестничной площадки, на которой стояли двое типов. Один здоровый, бородатый жирдяй с харей цвета спелый помидор, второй – явно последователь ЗОЖ, весь такой из себя спортивный, поджарый, с открытым, располагающим к себе лицом, да еще одет прилично, в костюм, поверх которого накинуто короткое пальто. Мерзкий тип!

– Кто? – прохрипел я в переговорное устройство.

– Краш! Краш, это я, Ряба! Открывай! – радостно лыбясь, закричал красномордый.

Ух ты! Получается, я угадал, Ряба и правда жирдяй!

– Никого нет дома! – пошутил я.

– Краш?! Ты чё, в натуре!!! Мы полтыщи километров к тебе перлись, чтобы ты нас внутрь не пустил? Открывай, говорю!

– Ладно, пошутил я. Заходите, – клацнул кнопкой электрозамка и откатился в сторону.

– Ну, здорово, бродяга! – широко раскинув руки для объятий, бодро выкрикнул красномордый толстопуз.

– Странное приветствие, – хмыкнул я и протянул руку для приветствия. – Здрастье. Кирилл, – представился я.

– Антон, – удивил меня своим настоящим именем Ряба.

– Евгений, – представился спортивный мерзкий тип.

– Кирюха, чего же ты такой не гостеприимный, мы же вчера вечером с тобой добазарились за встречу.

– Нормально я вас встречаю, в морду не дал, и на том скажите спасибо!

– Вот я же говорил, что он у нас парень боевой и задорный, – непонятно, чему радуясь, задорно лыбясь, резюмировал Ряба, повернувшись ко второму визитеру.

– Как раз такой нам и нужен, – поддакнул Евгений.

– Нужен для чего? – решил уточнить я.

– Краш, ну, я же вчера тебе писал, есть возможность поучаствовать в интересном проекте, – раздраженно скривился Ряба-Антон. – Ты что, вчера пьяный был и ничего не помнишь?

– Все я помню, – я не стал вдаваться в подробности моего вчерашнего состояния, – но ты мне вчера ничего толком не рассказал. Только какие-то намеки и хаханьки! – упрекнул я Рябу.