Онлайн книга «Алхимики. Плененные »
|
– Ваше имя и название гостиницы мы обнаружили на одной бумаге, – сказал полицейский с усами. Он говорил почти безупречно – с легким чешским акцентом. – На листке для заметок, если быть точным. – Вот как? Сперва она подумала о Софии. Потом об Октавианах. Но похоже, пол-Праги знало, кто она такая и где остановилась. Может, и не надо было кататься на козлах с Валтасаром. Да, она хотела выйти на связь с неизвестным врагом, но представляла себе все совсем иначе. – Этот листок, – продолжал полицейский, – был обнаружен на месте преступления. – Какого преступления? – Достаточно тяжкого, чтобы мы были вправе задать вам несколько вопросов. – Что случилось?.. – Прошу вас, фрау Инститорис. Скажите, последнюю ночь вы провели в гостинице? Разумеется, они первым делом поговорили с портье. Поэтому она ответила: – Нет, я вернулась лишь под утро. – Поздно засиделись, да? – вмешался тот, что в форме. Он, в отличие от усатого, говорил по-немецки без акцента. – Рано, – поправила она. – Я вернулась рано утром, а не поздно. Усатый кивнул: – Позвольте спросить, где вы провели ночь? – У подруг. Их зовут Лукреция и Саломея Каскаден. Точного адреса я не знаю, но, думаю, найти их труда не составит. – Вы, надо думать, провели с ними и вечер? – Нет. До этого я была приглашена на ужин во дворец Октавианов, совсем рядом с Малостранской… – Я знаю Октавианов. Это очень богатые люди. Вам это, конечно, известно? – Послушайте, если там что-то случилось… – Пожалуйста, сядьте, фрау Инститорис. – Полицейский показал на кресла перед окном. Его коллега согласно кивнул. Аура осталась стоять. – Может, вы мне наконец скажете, что произошло? – Я попрошу вас оказывать содействие следствию. – Я и оказываю. Я совершенно честно ответила на все ваши вопросы. Это достаточно легко проверить. – Разумеется. И вы даже назвали нам два имени. Преступник бы не стал этого делать. Преступник, скорее всего, сказал бы: да, я был в ресторане, не запомнил, как он назывался. Да, немного перепил, с кем не бывает. Нет, я не знаю точно, когда и как я оказался в кровати. Может, это была даже и не моя кровать, черт его знает. – Полицейский доброжелательно улыбнулся. – Так говорят те, кому есть что скрывать. Но вы повели себя совсем иначе. Вы назвали людей, которых мы легко можем опросить. – Он продолжал пристально глядеть на Ауру. – Чем еще могу быть полезна, герр?.. – Фридрих. Главный комиссар Фридрих. Я ведь представился, когда вы нас впускали. – Нет, насколько я помню. – Может быть, вы не расслышали. А может, забыли. Бывает с вами такое, фрау Инститорис? Вы что-нибудь забываете? Теперь ей уже самой захотелось сесть, но она не двинулась с места. – Вы хотите сказать, не забыла ли я, например, что совершила преступление? То самое преступление, о котором я так ничего и не знаю? Комиссар пропустил эту реплику мимо ушей. – Значит, вечер вы провели у Октавианов, а ночь – у сестер Каскаден, правильно? – Да. – Приглашение во дворец Октавианов вы, надо думать, получили заранее. Насколько я знаю этих людей, они вряд ли вдруг попросили вас остаться на ужин. – Как же, дождешься от них, – ухмыльнулся полицейский в форме. – Чопорные людишки. Фридрих взглянул на него с наигранным упреком. – Меня привела туда одна знакомая. Она… (кстати, кто она им?) родственница Октавианов. – Вы могли бы назвать нам имя этой знакомой? – Я знаю только ее сценический псевдоним. София Люминик. Полицейский у окна присвистнул. – Дрессировка мужчин! – одобрительно пробормотал он. Фридрих двинул нижней челюстью справа налево – видимо, размышляя. – Итак, вы были с одной знакомой, настоящего имени которой вы не знаете, в одном из самых богатых домов нашего города на ужине, на который лично вас не приглашали – если я вас правильно понял? А ночевать после этого пошли к другим знакомым, адреса которых вы, к сожалению, не помните. Все верно? – Вы собираетесь меня за это арестовать? – Никто не собирается вас арестовывать. – Да и с чего бы? – Тот, что в форме, с интересом разглядывал свои ногти. Аура посмотрела на Фридриха: – Именно этим вопросом я и задаюсь с того самого момента, как увидела вас обоих за дверью. Комиссар медленно подошел к своему коллеге, стоявшему у окна, отодвинул занавеску и посмотрел на улицу. – Фрау Инститорис, – сказал он наконец, поворачиваясь к ней. – В настоящий момент у меня нет никаких оснований вас арестовывать. Но я хотел бы попросить вас об одолжении. Не могли бы вы в ближайшие сорок восемь часов не уезжать из города? Она кивнула: – Раз так нужно. – Мы еще не всех соседей опросили, но сегодня в течение дня это будет сделано. После этого, вероятно, многое прояснится. Я хотел бы задать вам еще один вопрос. Что вас, собственно, привело в Прагу? Ауру пробрал озноб, но она старалась не подавать виду. – Я собираю старинные книги и хотела пройтись здесь по букинистам. Говорят, у них по-прежнему очень много немецких изданий прошлого века. Фридрих оглядел комнату. В ней не было ни одной книги. – Пока ничего подходящего не нашли? Вы ведь уже несколько дней, как приехали. – Да, и, судя по всему, останусь еще как минимум на два дня. Так что все успеется. Фридрих тихонько вздохнул и направился к двери, кивнув на ходу товарищу: – Что ж, продолжайте знакомство с нашим городом. Надеюсь, вы хорошо проведете время. В Праге много интересного, если знать места. – Дрессировка мужчин, – снова пробормотал полицейский в форме. – Так вы ничего мне не скажете? Фридрих остановился: – Что, простите? – Что случилось? Почему вы задаете мне все эти вопросы? Полицейский в форме уже открывал дверь. Комиссар сунул руки в карманы пальто и посмотрел на Ауру без всякого выражения: – Ваше имя мы увидели, как я уже сказал, на листке бумаги. Листок лежал на столе, поверх вчерашней газеты. Стало быть, его положили туда недавно. Фридрих не мог не заметить, как она побледнела, но не подал виду. – А перед столом лежал труп, фрау Инститорис. А второй труп лежал всего в нескольких метрах от первого, у входной двери. Тела еще не остыли, когда их обнаружила уборщица. Сегодня утром кто-то перерезал горло Лукреции и Саломее Каскаден – самое позднее, шесть часов назад. Но вы-то в это время уже были в постели, правда? |