Книга Бераника. Медвежье счастье, страница 43 – Ива Лебедева

Это фантастическое везение и огромное счастье, что Вежеслав у нас такой умный. Когда он заказывал учебники для Лисандра, не пожадничал — взял книги за все классы сразу, а к ним — несколько увесистых стопок тетрадей, перьевые ручки, чернила.

Похоже, тот, кому Веж поручил закупиться, просто взял все оптом в каком-то писчебумажном магазине. Или даже в книжной лавке, где брал подержанные учебники, — я еще помнила своей детской дореволюционной памятью, что такие вещи вполне продавались в одном месте, особенно если городок маленький и лавка в нем единственная.

Даже две грифельные доски к нам приехали, с палочками для письма, в той же коробке, что еще летом привез нам поручик Шилов. Вот это настоящее богатство — моя хозяйственная натура прямо на дыбы вставала при мысли, сколько мы тетрадок переведем, просто чтобы научить Шона грамоте. А черновики арифметических задач? А деление и умножение в столбик упражнять? Когда новые тетради раздобудем — большой вопрос, так что придется быть экономными.

Летом мы затащили короб на чердак, не до учебы было. А теперь спустили и посвятили время до завтрака разбору. Ну и повеселились заодно.

— Ой, фу! — с непередаваемо кислой моськой сказала Кристис, вытаскивая обе грифельные доски из упаковки. — Мам… зачем ты эту гадкую скучищу заказала?

Судя по тому, как на означенные предметы косились Лисандр и Эми, я сделала вывод, что все трое успели заполучить отвращение к учебе уже на начальной стадии.

Шон, глядя на старших, тоже скривился. Даже Веж, первым сунувший свой черный кожаный нос в коробку, фыркнул и отвернулся.

— Да что бы вы понимали! — возмутилась я. — Вы, скучные, не умеющие фантазировать и веселиться люди! Да это же самый здоровский и интересный предмет из всех школьных принадлежностей!

— Чего?! — обалдел Лисандр и подозрительно прищурился на черную сланцевую пластину у меня в руках. Та была аккуратно разлинована в клеточку, что, кстати, говорило о ее продвинутости и дороговизне. — Эта пакость?!

— Ха! — я победно потрясла доской. — На что спорим, через час вы будете воевать друг с другом за право первым ею воспользоваться?

— Да ну… — не очень уверенно произнесла Эми. У нее уже был опыт споров со мной, и она справедливо подозревала подвох.

— Трусишки! — я откровенно разводила мелких на слабо, понявший это Веж прикрыл морду лапой и что-то там тихо перхал, словно сдерживал смех. — Испугались?

— Ничего мы не испугались, — Шон расправил плечи и выпятил худенькую грудь. — Спорим!

Остальные трое пока думали. Но Шон не дал им долго размышлять и ничтоже сумняшеся поспорил за четверых:

— На тот горшок с медом!

— Это который на зимний солнцеворот отложен? — хитро прищурилась я. — Ну-у-у-у… а вы что поставите?

— А мы… а мы… — Крис тоже захватил азарт, она оглянулась на сестру и вдруг придумала: — А мы на слова! По-галльски!

— Пятьдесят слов в седьмицу с каждого — и по рукам! — быстро сориентировалась я и, пока дети не опомнились, поймала Кристис за руку и обернулась к князю: — Веж, разбей!

— Эй! А… — Лисандр сообразил, в чем подвох, но было поздно. Медвежья морда уже разбила наши соединенные ладони. — Так не честно… Я не спорил, не считается!

— Ничего не знаю, надо было вовремя выдвигать свои условия, — ехидно ухмыльнулась я. — Или теперь струсишь отвечать?

Лис недовольно засопел. Эми и Крис переглянулись облегченно — им было проще всего, потому что гувернантка дома в основном и занималась с ними галльским языком. А вот Шон и Лис попали. Но на самом деле девчонки рано радовались, я им новые слова дам, которых они еще не знают.

Но это не значит, что я нечестный спорщик. И вместе с уроком мои детки получат обещанное удовольствие.

— Значит, так! — торжественно объявила я. — Кто из вас, гусята, умеет играть в крестики-нолики? Никто? А в виселицу? Эх вы! Ну в морской бой хоть кто-то сражался?

Все, я их сделала. Крестики-нолики и виселица увлекли всех, но вот морской бой… О-о-о-о-о!

Ой, что это было! Целый день пришлось посвятить только большому турниру и битве всех против всех. Самое веселое, что Веж тоже захотел играть и играл, с моей помощью, осторожно тыкая когтем в нужную клеточку, пока другая команда, состоявшая из объединившихся против взрослых детей, толпилась вокруг своей грифельной доски.

— А-пять! — верещал Шон, по такому случаю доучивший буквы и числа просто за одно утро.

— Р-ры-ы-ы-ы! — возмущался Веж, обнаружив, что команда мелочи подбила наш крейсер.

— Ранен, — подтверждала я, нарочно делая озабоченный вид, и четверо участников команды противника аж запрыгали от восторга.

— А-шесть, А-шесть давай! — вопила в ажитации Эми, Крис тыкала пальцем в доску, а Лис озабоченно хмурился и размышлял, а потом выдал:

— Б-пять!

— Мимо!

— У-у-у-у-у-у-у-у-у… А я говорила, говорила!

— Роых! Р-р-ру-у-у-у! — Веж азартно ткнул когтем в клеточку на нашей доске.

— Ж-семь, — послушно озвучила я его ход.

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы… убит! Так нечестно-о-о-о! Вы всегда-а-а выигрываете!

— А вы вырабатывайте стратегию, ищите методы, — подзуживала я. — И победите всех.

К вечеру охваченные горячкой боя дети и правда самостоятельно выработали несколько стратегий по отлову наших с Вежем кораблей, победили и были довольны до невозможности.

Вот так вот. Под шумок мы повторили все алфавиты на трех языках и все числительные, потому что каждую игру я разрисовывала поле боя другими буквами и требовала отвечать на нужном наречии. Сами не заметили, как от зубов отскакивать стало.

А то знаю я, чего они ждали, когда я про учебу намекала.

Здешняя методика преподавания была проста, как палка, которой вбивают знания в дубовые головы учеников. Зубрить, зубрить и еще раз зубрить. И стимулировать той самой палкой.

Но я-то пришла из другого времени. Даже в глубоко советское время, когда тупого заучивания тоже хватало, уже были подвижки в сторону интересного преподавания, уже стали задумываться, как подарить детям радость во время урока и заинтересовать их.

А в девяностые хлынул поток методов и литературы. Я уже давно не работала в школе к тому времени, но зато много читала, смотрела по телевизору все программы на эту тему и с огромным интересом впитывала новшества. Особенно весело было, когда как открытие преподносились вещи и приемы, которыми я по собственной инициативе пользовалась еще пятьдесят лет назад.

И сейчас не знаю даже, кто получал от наших уроков больше удовольствия — я, с наслаждением окунувшись в родную стихию учительства, или дети, ошалевшие оттого, что можно играть, спорить, рисовать условия задач, чертить географические карты, украшая их забавными рисунками, разыгрывать великие битвы прошлого, слушать сказку о круговороте воды в природе…