Книга Тиберианец , страница 38 – Андрей Ливадный

Клубок змей ослабил хватку. Израненные, истекающие кровью и слизью твари отпрянули, спеша укрыться в своих норах, и флайкар начал проседать, а затем внезапно рухнул вниз, проломив несколько лежащих друг на друге замшелых черепов.

— Ходу, Глеб! — заверещал инсект, выходя из транса.

Руки тряслись. Тело болело, мышцы все еще сводило рефлекторными судорогами, но он внял окрику, подчинился, вырвался из липкого мрака безысходности, а дальше, благодаря нейроинтерфейсу, подсистемы «Гесселя» подхватили отдающий паникой порыв юноши: ему хотелось убраться прочь, как можно быстрее и дальше.

Флайкар с пробуксовкой рванул с места, разметал лобовым скатом брони какие-то останки, прорвался сквозь баррикаду костей и, вновь оказавшись на логрианской дороге, резко увеличил скорость, оставляя позади клубы праха и изорванные пулями тела змей.

* * *

— Прорвались! — просипел Хашт, когда «Гессель» на скорости вылетел из теснины логрианского тоннеля под скупой полуденный свет, и сразу же ушел в крутой поворот дороги, огибающей руины укрепления.

Пахло норлианской взрывчатой смесью. По полу катались гильзы. Глеб свернул на обширную площадку, нависающую над обрывом, притормозил.

Теперь он понимал на что способен инсект в критические секунды. Не хотелось бы еще раз испытать сокрушительный ментальный удар.

Хашт выглядел скверно. Он скорчился на пассажирском сидении, медленно приходя в себя. Видимо примененная им способность являлась крайней мерой самозащиты. Страшно подумать, на что же способны миллионы насекомых, объединенных единым ментальным полем Семьи?

Глеба невольно передернуло. Сидеть рядом с Хаштом было… жутковато, но сейчас он чувствовал лишь усталость. Напряжение медленно отпускало, в ушах звенело, во рту пересохло.

— Надо бы отъехать подальше, — пробасил Ронг.

— В руинах никого нет. Погони тоже не ощущаю, — успокоил его инсект.

За последние дни Хашт ни разу не ошибся в суждениях, определяя диспозицию и степень агрессивности встречающихся на пути существ.

Глеб заглушил двигатель, выбрался наружу и подошел к краю обрыва.

Несмотря на усталость его одолевало вполне понятное любопытство, ведь дальше простиралась Равнина Порталов!

Взгляду открылся довольно унылый и однообразный пейзаж. Логрианская дорога сбегала вниз и терялась в дымке пылевой бури. Клубы мельчайших желтоватых частиц гнало порывами сильного ветра. Кое-где угадывались очертания высоких спиралевидных зданий, характерных для архитектуры логриан. Пожалуй, это все достопримечательности, которые удалось разглядеть, даже с учетом новых возможностей, полученных вместе с имплантатом.

— Не так себе представлял самое опасное место на планете, да? — норл выгреб гильзы из салона флайкара, высыпал их на краю обрыва тусклой горкой. — К вечеру пыль уляжется, а ветер поутихнет. Такая уж здесь «погода», — усмехнулся он.

— Сплошная пустошь? Растений вообще нет?

— Ну почему же? Встречаются оазисы, кстати, довольно часто. Многие логрианские строения служат неплохим укрытием. Есть и постройки других цивилизаций, в основном форпосты. В них можно найти убежище на день, источники воды и кое-какую пищу, — необычная разговорчивость Ронга скорее всего являлась последствием пережитого ментального удара, который забудется не скоро.

— Тут есть постоянные поселения? — поинтересовался Глеб.

— Раньше были. Сейчас не знаю, — охотно ответил норл. — По слухам, после вторжения фокарсиан и скелхов, мало кто выжил.

— Значит впереди пустыня? На сотни километров?

— Скорее на тысячи. Я лично еще не встречал путешественника, обладающего картой всей равнины.

— А далеко отсюда до «Озера Тьмы»?

— Примерно сотня километров, если свернуть налево и двигаться вдоль предгорий. Но там вообще места гиблые. Сам не бывал, слышал от отца.

— В каком смысле «гиблые»? — не понял Глеб.

— В прямом. Оттуда мало кто возвращался. Рассказывают про огромный кратер, вытянутый к востоку. Во времена вторжения туда согнали существ со всей округи, кого смогли поймать. В кратере потерпели крушение с десяток омнианских кораблей, сбитых логрианскими системами обороны, о существовании которых никто и не подозревал.

— А чем занимались пленные?

— Вели раскопки, добывали логры и еще перетаскивали силовые установки сбитых кораблей в дальнюю часть кратера.

— Чтобы снова открыть портал? — догадался Глеб.

— Угу. Норлов и мурглов как раз использовали на таких работах. И еще амгахов, — они переносили грузы по воздуху.

— Значит, там много кристаллов?

— Без счета. Только идти далеко, да и опасно. В кратере происходят странные явления. Отец говорил там можно состариться за сутки, если попадешь в аномалию времени. Или того хуже, — блуждать по одному и тому же месту, пока не издохнешь от жажды и голода. Причем, буквально в паре метров от тебя будет находиться источник воды, но дойти до него ты не сможешь, сколько ни старайся. Такие ловушки отец называл «искривлениями пространства».

— Значит, он бывал в кратере? — удивился Глеб.

— Работал там, в числе других пленников.

— Не понимаю. Мурглы и норлы уж точно не стали бы подчиняться фокарсианам! Да и у тех своих рабочих полно.

— Верно. Но у насекомых сразу что-то не заладилось с инкубаторами, а скелхи, насколько я знаю, умеют лишь убивать. Да и живут недолго. Бойцы из них хорошие, этого не отнимешь. А работать толком не могут.

— Странно. Подготовленный боец должен быть выносливым, верно? — Глебу хотелось понять события прошлого.

— Они — расходный материал. Биологические роботы, — так поговаривают. Отец смутно помнил те дни. Словно всех пленников чем-то одурманили. Они подчинялись слепо и безропотно, — до тех пор, пока тиберианцы не атаковали кратер.

— Ты знаешь, чем закончилась та битва?

— Омни исчез. Скелхи вскоре все передохли, а фокарсиане рассеялись по Первому Миру.

— А Озеро Тьмы?

— То появляется, то исчезает. Так говорят. Я лично не бывал в тех краях. Своими глазами не видел.

* * *

Норл вскоре ушел обустраивать лагерь, а он все стоял на краю смотровой площадки.

Жизнь в последнее время не щадила Глеба, и он как-то быстро, незаметно повзрослел под ударами судьбы. Его мировоззрение изменилось, стало шире, словно вырвалось из тесной клетки.

Мысли и чувства, не дающие покоя, уже не принадлежали сельскому парнишке.

В редких разрывах пылевых облаков взгляд находил обломки былого величия цивилизаций. Родной мир когда-то выглядел совершенно иначе, а населявшие его существа явно не прозябали от Смещения к Смещению.

В силу возраста, Глеб еще не разучился мечтать. Хотелось понять наследие прошлого, почерпнуть из омута времен мощь технологий…