Книга Кельтский крест, страница 51 – Екатерина Каблукова

— Алек… мне очень жаль…

Он дернул плечом:

— Это не ваша вина. Просто не трогайте седло, — его слова прозвучали грубо. Я кивнула:

— Хорошо.

Он разжал руку:

— Садитесь на мою лошадь, я пойду пешком.

— А… а мой конь?

— Поведем в поводу, — он снял с моего седла торбы с покупками и повесил их гнедому на холку. Само седло он положил под ближайшими кустами, слегка замаскировав:

— Заберу позже.

— Я могу сесть на коня без седла, — запротестовала я, но Алек был непреклонен. Обратная дорога прошла в гнетущем молчании. Я была слишком ошарашена происходящим, Алек тоже был не расположен разговаривать. Наш приезд в замок совпал с отъездом Агнесс. В другой день я бы с удовольствием полюбовалась столь пышным и бестолковым кортежем, но сейчас я лишь порадовалась тому, что, благодаря этой суете, мы въехали в замок не привлекая внимания. Сама Агнесс еще даже не спустилась, по двору прогуливали ее белую кобылу. Бринн выскочил к нам:

— Что случилось? — при виде заляпанной кровью спины гнедого, его глаза округлились, он в изумлении переводил взгляд с меня на Алека и обратно.

— Не здесь, — Алек кинул предостерегающий взгляд на слуг. Конюх кивнул и повел лошадей в конюшню.

Алек, подхватив меня под руку, зашагал за здание, в ту часть двора, где хранили сено и корма. Бринн выскочил чуть позже:

— Рассказывайте!

Алек вкратце изложил события сегодняшнего утра. Старый конюх сокрушенно покачал головой:

— Кто-то явно рассчитывал, что гнедой взбесится, и уж тогда… — он выразительно посмотрел на меня, и я нервно сглотнула, представив себе в красках. Если бы подпруга лопнула на обезумевшей от боли лошади, я бы упала и сломала бы шею.

— Но зачем? — недоуменно спросил Алек. — Кому и чем может помешать гостья герцога?

— Вот этого я не знаю, — Бринн вопросительно посмотрел на меня, я лишь развела руками. Алек тяжело вздохнул и взъерошил волосы:

— И что теперь делать?

— Во-первых, — Бринн с сочувствием посмотрел на парня, — Надо рассказать герцогу.

Алек поморщился, будто у него разболелся зуб. Бринн криво усмехнулся^

— Да уж, нам не позавидуешь!

— Может, пока не будем говорить ничего? — предложила я. Оба посмотрели на меня с ужасом. Алек опомнился первым и решительно покачал головой.

— Нет, так не пойдет, — конюх покачал головой, — Алек, тебе придется все рассказать. Только надо бы подумать, как…

Мы молчали, задумавшись каждый о своем. Я, чувствуя усталость после утренних приключений, присела на копну сена и откинулась, запрокинув голову. Запах сена смешивался с соленым ветром. Над нами в ярко-синем небе надрывно кричали чайки, а где-то неподалеку бродил тот, кто желал мне смерти.

— Бринн!!!! Где ты, вороны тебя дери!!! — пронеслось по конюшне, эхом отскакивая от стен, и герцог Оркнейский возник перед нашими изумленными взорами. Было видно, что он очень торопился. Одет он был лишь в короткие штаны, заправленные в сапоги и рубашку, руки были в чернилах. При виде нашей живописной группы, его глаза потемнели, руки сжались в кулаки:

— Что здесь происходит?

Алан опустился на колено и склонил голову, Бринн крякнул и переложил вечную соломинку во рту справа налево. Я слетела со стога сена, чувствуя себя нашкодившей школьницей. Десмонд повернулся ко мне, что-то пронеслось в его глазах, но я не успела уловить.

— Мне сказали, что спина вашей лошади в крови?

— Да.

— Отчего?

— От гвоздя,

— Какого гвоздя?

— Железного, — мне доставило удовольствие посмотреть на его изумленное лицо.

— Милорд, — встрял Алек. Так и не поднявшись с колен, — Это моя вина.

— Алек, перестань! Можно подумать, это ты подсунул гвоздь под седло! — возмутилась я. Десмонд перевел взгляд с Алека на меня, потом на Бринна:

— Гвоздь под седло? — холод в голосе герцога не предвещал ничего хорошего. Бринн пожал плечами:

— Все бывает.

— Как это произошло?

Алек осмелился поднять голову и начал пересказывать события сегодняшнего утра. Чем дольше он говорил, тем мрачнее становился герцог. Алек закончил, и во дворе воцарилось нехорошее молчание. Стражник вновь опустил голову, ожидая приговора.

— Почему ты поехал один? — от резкого тона герцога Алек опустил голову еще ниже, Бринн досадливо сплюнул соломинку. Десмонд подошел к стражнику вплотную, его серые глаза стали совсем черными. Я ощутила, как вокруг Алека сгущается воздух, он пошатнулся и выставил дрожащую руку вперед, стараясь удержаться.

— Пожалуйста, хватит! — не выдержала я. Герцог перевел взгляд на меня, из его глаз смотрела темнота бездны. — Я прошу, не надо!

Десмонд на секунду закрыл глаза, затем, поклонившись мне, резко повернулся и стремительно вышел. Мы вновь остались втроем. Бринн первым резко выдохнул:

— Ну, миледи, отчаянная вы женщина! Алек, вставай, хорош колени протирать.

Слегка пошатываясь, Алек встал, его руки дрожали, лицо было белым, герцог явно не скупился на магию своего взгляда.

— Спасибо, — поблагодарил он меня.

— Иди, выпей, — конюх пихнул ему в руки флягу, — И мой совет: в ближайшее время не попадайся герцогу на глаза.

Алек кивнул и, пошатываясь, побрел к замку, на ходу отхлебывая из фляжки.

— Что это было? — спросила я у Бринна, он неспешно прошел к сеновалу, выдернул новую соломинку, закусил ее:

— Это как раз то, о чем я и толковал утром: девушке нужен надежный предсказуемый муж! А не герцог с его колдовством! Идите-ка в замок, после сегодняшнего вас нельзя оставлять одну!

— Бринн, если бы меня хотели убить в замке, то я давно была бы мертва, — я вдруг вспомнила мальчишку, которого приставил к дверям моей комнаты Алан.

— Я вас провожу, — конюх решительно направился к замку, — Иначе мне герцог голову снимет, и даже вы ничего не сможете сделать.

Тяжело вздохнув, я пошла за ним. Алан выскочил нам навстречу:

— Бринн! Что с герцогом? Он промчался мимо меня, как будто его преследовали валькирии!

— У него было тяжелое утро, — пробурчала я.

— Айрин, — алан радостно улыбнулся, — Я искал вас!

— Считайте, что нашли.

— Хотел предложить вам съездить на торжище.

— Спасибо, я там уже была, — мы с конюхом обменялись многозначительными взглядами: чем меньше людей будут знать о моем седле, тем лучше.

— Какая жалость! Впрочем, может и к лучшему: туда направилась Агнесс, — Алан галантно повел меня в зал, Бринн махнул рукой на прощание и ушел на конюшню.