Книга Женщины графа Ланзбури , страница 48 – Хелен Диксон

– А, Джейн! Вижу, вы заняты, – произнес у нее за спиной низкий невозмутимый голос.

Джейн была вне себя от радости. Он стоял в центре зала – высокий, узкобедрый, широкоплечий.

– Я… да. – Голос у нее дрогнул, она шагнула к нему, прижимая к груди охапку белых хризантем. – Кажется, ты собирался оставаться в Чалфонте до окончания бала.

– Я передумал. – Сунув руки в карманы, он смотрел на нее, не скрывая любопытства. – Джейн, прошу прощения, что бросил тебя. Надеюсь, подготовка к завтрашнему балу продвигается успешно.

– Да… все замечательно… точнее, будет замечательно после того, как я расставлю цветы.

– А как выставка?

– Финн справляется без меня. – Она снова переключила внимание на цветы. – Поразительно, сколько красивых цветов выращивают у вас в теплицах даже зимой. – Критически обозрев результат своих трудов, она вздохнула. – Боюсь, я не очень хорошо управляюсь с такими вещами.

Кристофер окинул взглядом многочисленные вазы, заполненные экзотическими цветами, и не поверил ей.

– Джейн, ты себя недооцениваешь. Они выглядят чудесно!

– Не могу сказать, что заслуга целиком принадлежит мне, – призналась Джейн. – Мэйзи решала, какие цветы лучше сочетаются. И леди Октавия тоже помогала нам. Ты пойдешь на бал?

Он кивнул.

– И настаиваю на танце с тобой. А может, и на двух, если увижу, что у тебя хорошо получается.

– Боюсь, ты будешь разочарован. Да, я немного танцую, но в целом никогда не училась танцевать как следует.

Джейн и ее тетка прибыли на благотворительный бал вовремя. Войдя в Ланзбури-Хаус, они поднялись на второй этаж и вошли в бальную залу. Лакеи в синих бархатных ливреях стояли у высоких серебряных ваз с экзотическими цветами, которые Джейн и Мэйзи так старательно расставляли накануне. Бальная зала с высокими окнами и мраморными колоннами была не такой большой, как в Чалфонте, но такой же величественной.

К красному платью из тафты простого покроя, но с пышной юбкой Джейн надела жемчужное ожерелье, а ее каштановые волосы были уложены в гладкую и элегантную прическу. Она выглядела яркой и утонченной. Прислонившись плечом к колонне, Кристофер со своего места праздно наблюдал за тем, как она безмятежно переходит от одной группы к другой, не задетая шумом и суетой вокруг. Вдруг в нем проснулось новое желание. Он и раньше восхищался ее красотой, цельностью и невинностью, и раньше любовался ее пышными волосами. Но сегодня она показалась ему другой. Яркое платье оттеняло цвет лица. Он понял, что ей идут красивые платья и сверкающие драгоценности. Она была похожа на молодую женщину, которая все лучше сознает себя, приспосабливаясь к своему новому месту в мире.

Только она собиралась покинуть новый мир, едва войдя в него. Он готов был на все, что в его силах, чтобы этому помешать.

Бал был в разгаре; целая толпа влиятельных и достойных леди и джентльменов из высшего общества приседала и покачивалась в такт музыке. В зале было шумно от разговоров и смеха; переливалась огромная люстра, и в ее хрустальных подвесках, создавая пестрый калейдоскоп, отражались разноцветные платья и украшения.

У дам из благотворительного комитета почти не было возможности отдохнуть. Взносы лились рекой. Они никогда никого не просили о деньгах открыто – в таком случае у них ничего бы не вышло, – но приглашенные отлично знали, по какому случаю устроен бал, сочувствовали благородным начинаниям и регулярно делали пожертвования.

Перед самым перерывом на ужин Джейн почувствовала совсем рядом пряный аромат одеколона Кристофера. В горле у нее пересохло, она затрепетала, ожидая, когда он с ней заговорит.

– Джейн, потанцуй со мной.

Она медленно обратилась к нему лицом. Он наблюдал за ней, обнажив в улыбке белые зубы.

– Тебе придется пожалеть о своем предложении… я отдавлю тебе ноги!

– И все же, с твоего позволения, я рискну.

Не дожидаясь ответа, он взял ее за руку и повел в центр зала. Объявили вальс – танец, позволявший заключать партнершу в объятия. Он уверенно вел ее, и она слушалась его с природной грацией.

– Ты сказала неправду, Джейн, когда уверяла, что плохо танцуешь. Ты танцуешь так же замечательно, как занимаешься любовью.

Джейн внезапно обдало жаром, она покраснела.

– Кристофер, ты умеешь вовремя отпускать замечания.

– Учти, я не шучу. И я не смирюсь с твоим отказом выйти за меня.

– Знаю. – Откинув голову, чтобы лучше видеть его лицо, она посмотрела ему в глаза.

– Я предельно серьезен и очень скоро надеюсь убедить тебе пересмотреть свое решение и выйти за меня замуж. – Выразительность его взгляда придавала дополнительный вес его словам.

– Кристофер, ты очень уверен в себе. Неужели я дала тебе повод полагать, что мои чувства изменились с тех пор, как ты сделал мне предложение?

– Мне подсказывает интуиция.

– Значит, ты упорствуешь.

– Потому что не могу выкинуть тебя из головы. – Голос его стал тихим и серьезным. – Я вспоминаю, как мы были вместе – разговаривали, что я чувствовал, когда обнимал тебя, какая у тебя нежная кожа и какие теплые и сильные губы. Вспоминаю, как ты выглядела, когда мы занимались любовью. На самом деле я помню все, и, будь мы одни, я быстро доказал бы, какой пыл ты во мне пробуждаешь.

– Кристофер, пожалуйста, прекрати! – Вся пунцовая, она заметила, что остальные все чаще многозначительно поглядывают на них. – На нас смотрят!

– Пусть смотрят, – негромко ответил он, глядя ей в глаза голодным взглядом. – У меня в объятиях очень красивая и желанная женщина. Как еще мне себя вести?

– Для начала – как джентльмену.

– Ах, любовь моя! Неужели мне поверить в то, что я тебе совершенно безразличен? Как я могу в это поверить, когда ты получала такое удовольствие от моих поцелуев – и я могу доставить тебе его снова? Джейн, не отказывайся от себя самой… и от меня.

Он смотрел на нее вызывающе. Джейн не могла отвести от него взгляда, и ей казалось, будто она горит огнем. Она в самом деле его хотела. Так, как его, она не хотела ничего на свете.

Когда музыка умолкла, он подвел ее к своей матери и ее тетке, которые наблюдали за ними с большим интересом и большой удовлетворенностью.

Когда Кристофер отошел, леди Ланзбури нагнулась к ней и с улыбкой сообщила, что на следующий день она возвращается в Чалфонт и увозит с собой Октавию. До Джейн не сразу дошел смысл сказанного. Отвернувшись, она стала смотреть на танцующих, а прокручивая в уме только что завершившуюся сцену, она была шокирована собственными мыслями, но уже решила, что возьмет инициативу на себя.

На следующий день леди Ланзбури тактично уехала из Ланзбури-Хаус с единственной целью: дать Кристоферу возможность ухаживать за Джейн. Она ничего не сказала, но Кристофер и так понимал, в чем дело. Однако он был приятно удивлен, когда Джейн вдруг появилась у него на пороге по пути домой с выставки, которая должна была открыться через два дня.