Онлайн книга «Последний аргумент закона»
— Можно подумать, ты не знаешь! Ты же все Подмосковье изъездил, пешком исходил со спиннингами или с ружьем. — Так это там? — Конечно. — Как ты думаешь, охраняется этот объект серьезно? — Не знаю. При желании туда можно попасть, особенно с моими документами, самодовольно произнес полковник ГРУ. Илларион помрачнел. Но вдруг его губы сложились в странную улыбку, в которой чувствовались и презрение, и ненависть. Но полковник Мещеряков этой улыбки не видел, Мещеряков сидел к нему спиной, но заметил, что пальцы правой руки Забродова сжались в кулак так сильно, что даже кожа на косточках стала белой. — Ты, может, мне нальешь? — Да, конечно, налью! Сколько будет это мероприятие продолжаться? — О чем это ты? — спросил Мещеряков. — Симпозиум, конференция по поводу судьбы России в следующем столетии? — Не судьбы страны, а бизнеса. — Это, наверное, одно и то же в их понимании. — Не совсем, — сказал Мещеряков, наливая себе коньяк. — Выпьем, Илларион. Пить так пить! — Давай, — сказал Забродов. Мещеряков даже не заметил, как в его бокал попала маленькая белая таблетка и, зашипев, мгновенно растворилась. — Давай до дна, за нас с тобой, за справедливость, которая, в конце концов, восторжествует! — Давай, — благодушно хмыкнул Мещеряков. Мужчины чокнулись и выпили. — А теперь, пожалуй, я сварю кофе. — Больше пить не будешь? — Почему не буду, сейчас выпьем кофе, а потом продолжим. Пересядь-ка в кресло, я стол немного освежу. Мещеряков перебрался в кожаное кресло, удобное, мягкое, располагающее ко сну. А Илларион принялся убирать со стола грязную посуду. Затем он пристально взглянул на Андрея. Тот тер глаза, моргал и дважды чихнул: — Что-то меня разморило. Вроде и выпили немного, и закуска была сытной, а я окосел, в сон тянет. — Кофеек тебе не помешает, сварю по своему рецепту. — Да-да, пожалуйста, — пробормотал Мещеряков. Илларион удалился на кухню. А когда вернулся с одной чашкой кофе в руках, Мещеряков уже спал. «Вот как проститутки своих клиентов обрабатывают», — подумал Илларион и рассмеялся. Он легко перенес Андрея на диван, уложил, снял туфли, накрыл пледом. Извлек из кармана его пиджака документы, ключи от машины. Надел плащ Мещерякова, спрятал за пояс пистолет, в карман плаща сунул телефон и, бесшумно закрыв дверь, быстро сбежал вниз. Машина Андрея стояла на том месте, где Забродов ставил свой «лэндровер». — Научился парковаться, — удовлетворенно подумал о спящем Мещерякове Забродов, открывая машину, служебную «ауди», на стекле которой красовался скромный пропуск, действующий всегда безотказно. * * * При проведении больших мероприятий с влиятельными политиками и ведущими бизнесменами, а также при большом стечении прессы каждый рабочий день конференции, как правило, заканчивался обильным фуршетом, на котором бизнесмены и политики могут в непринужденной обстановке обменяться мнениями м взглядами, поделиться мыслями и наблюдениями. Эта конференция не являлась исключением. Поговорив и подискутировав за круглым столом, выслушав доклады, все собравшиеся удалились в апартаменты и уже к восьми вечера потянулись вниз, в огромный зал со столами, уставленными напитками, фруктами и бутербродами. Официанты, нанятые в лучших ресторанах, хорошо делали свое дело. Разносили подносы с шампанским, водкой, коньяком, ликерами, кофе. Кто-то курил, кто-то громко смеялся, уже разгоряченный и возбужденный алкоголем. Галкин-старший находился в углу зала, подальше от досужих журналистов. Он в окружении двух политиков и чиновника, приближенного к президенту, что-то горячо обсуждал. Он был в ударе. Все складывалось как нельзя лучше, алиби сыну он обеспечил, дело о дорожно-транспортном происшествии, как ему уже доложили, шло своим чередом. «Угонщика» черного джипа «мерседес», который сбил проституток, благодаря стараниям Антона, нашли мертвым. Как сказал Борису Аркадьевичу генерал из МВД, а затем эту же информацию подтвердил сотрудник прокуратуры, он может спать спокойно, его сын вне подозрений. Антон доложил, что в квартире Лили Красковой теперь полный порядок, поэтому у олигарха появился повод выпить. Младший Галкин, помыкавшись и пометавшись по номеру, тоже решил присоединиться к тем, кто находился в ресторане. Он спустился вниз, сразу же взял с подноса две рюмки с коньяком, залпом выпил. Отец заметил сына: — Извините, — сказал он своим собеседникам, быстро направляясь к Аркаше. Аркадий Галкин облизывал пересохшие губы, когда отец тронул его за локоть: — Опять пьешь? — Немного. Ты же понимаешь, сразу я не могу остановиться. — Еще одна рюмка, и я разозлюсь, — натянуто произнес Галкин-старший, сжимая локоть сына. — Папа, не нервничай, все будет хорошо. — И ни к кому не приставай, — прошептал с дежурной улыбкой Борис Аркадьевич. — Нет, что ты! К кому здесь приставать? Ни одной стоящей бабы. — Я полагаю, свинья везде грязь найдет. — Ладно тебе! — Надеюсь, ты меня понял? — в голосе Галкина-старшего зазвучали металлические нотки. — Да уж, — деревянным голосом процедил Аркадий. — Так ты понял? — повторил Галкин-старший. — Да! — отозвался Аркадий. — Уйди отсюда, уйди по-хорошему. Я тебя прошу! Иди, ляг, поспи, почитай какой-нибудь журнал, посмотри телевизор. Я тебя здесь не хочу видеть. Тут же, словно из-под земли, появилась журналистка: — Борис Аркадьевич, я бы хотела задать вам еще несколько вопросов, — в руках журналистки серебрился диктофон. Галкин-старший прикрыл собой сына и, улыбаясь, сделал шаг к журналистке, уперся взглядом в бэдж, приколотый к лацкану пиджака. Прочел имя, фамилию и издание, на которое работала девушка. — Знаете что, дорогая, — Галкин-старший видел, что диктофон пока не включен, но палец журналистки лежит на кнопке, как у снайпера, изготовившегося произвести смертельный выстрел, — вы это бросьте. Сейчас все отдыхают, какие могут быть серьезные разговоры? — Почему бы и нет? — Что ты хочешь спросить, а? — оглядев журналистку снизу доверху, вынырнул из-за плеча отца Галкин-младший. — Так спрашивай, я тебе скажу. — Угомонись! — прошипел сыну Борис Аркадьевич. |