Книга Год нашей любви, страница 32 – Сарина Боуэн

– О-о… мистер Дигби…

Взвыв от смеха, я выронила вибратор. Глаза Хартли открылись, и он, подхватив вибратор с постели, выключил его. Я все никак не могла нахохотаться. Смех расслабил что-то внутри меня, распустил узел тревожности, который я принесла с собой в спальню. Перекатившись на спину, я захихикала в потолок.

Хартли навис надо мной, и его улыбающийся рот накрыл мои губы. И я перестала смеяться. Я знала, мне всегда будет мало его поцелуев. Единственное, что я была в состоянии делать, это запоминать очертания его губ и то, с какой нежностью он посасывал мой язык. Пока он меня целовал, было сложно думать о чем-то еще. Поэтому я не ударилась в панику, когда его рука вновь пошла по моему телу вниз. Я почувствовала, как его пальцы раздвигают мою плоть между ног. Правда почувствовала. И от радости мне хотелось кричать.

– Хорошо, – дрожащим голосом произнесла я.

Следующим услышанным мною звуком было тихое жужжание игрушки. А потом он прижал ее к моему телу. Ничего похожего я еще не испытывала. Это было словно мерцающая дрожь удовольствия.

– О, – сказала я. Мышцы моего живота напряглись.

– Вот так… – выдохнул он, склоняясь ко мне.

Мою ладонь задела его эрекция, и я сомкнула вокруг нее пальцы. Чем вызвала у Хартли одобрительное постанывание. И тогда я стала ласкать его. У него в груди перехватило дыхание, и он издал горловой звук. Очень сексуальный коротенький звук.

Впрочем, Хартли отвлекся не настолько сильно, чтобы забыть о своей миссии. Маленький вибратор скользнул вниз. Я задержала дыхание.

– Так хорошо? – выдохнул он.

Я кивнула. Там, внизу, начали скапливаться приятные ощущения и распространяться вглубь моей плоти. Я погрузилась в темноту за закрытыми веками. Пока Хартли притрагивался ко мне, мир сжался до размера наших с ним тел. Я дразнила его кончиками пальцев, наши поцелуи стали влажными и рассеянными, потом раздался тихий щелчок, игрушка поменяла режим, и сладкая дрожь у меня между ног полным ходом начала нарастать.

– О! – ахнула я.

– Не слишком сильно?

Будучи не в состоянии отвечать, я всего и смогла, что выгнуться навстречу его рукам.

– О… – снова проговорила я, когда перед моими глазами замельтешили точки. А потом покалывание в животе будто бы расцвело, и я ощутила между ног взрыв сверхновой. Если у меня и вырывались какие-то звуки, я их не слышала.

– Фак, да, – услышала я выдох Хартли, и это напомнило мне, что моим ленивым пальцам нужно обхватить его плоть немного покрепче. Я начала быстро ласкать его, и он издал сдавленный звук. А потом: – Каллахан, я… – Следующим, что я почувствовала, была ударившая мне в бедро струя теплой влаги. Я провела по нему скользкой ладонью еще раз, и его бедра удовлетворенно дернулись.

Через мгновение жужжание вибратора прекратилось, и остались слышны только звуки дыхания двух запыхавшихся человек. Хартли закинул свою прекрасную, мускулистую руку себе на глаза, и поскольку застукать меня за подглядыванием он не мог, я принялась смотреть на его тело, на то, как вздымается его широкая грудь, а полуобмякший член капает на мои простыни.

Вау. До меня начало по-настоящему доходить, чем именно мы только что занимались. Дрожащими пальцами я взяла с тумбочки пару салфеток и вытерла ими бедро.

– Извини, что заляпал, – сказал он натянутым голосом. Его глаза все еще были прикрыты.

– Ничего страшного, – прошептала я. Он по-прежнему не смотрел на меня, и я начала беспокоиться, почему. Я оттолкнула с его лица локоть, но он только и сделал, что отвернул подбородок к стене. – Какого черта? Ты теперь что, чувствуешь себя виноватым?

Он издал смешок.

– Не дождешься, Каллахан.

– Тогда в чем дело?

Вздохнув, он дотянулся до меня, притянул мое тело поближе и уложил у себя на груди. И когда я подняла лицо, то к своему удивлению увидела, что глаза Хартли сияют. Заметив, что я смотрю, он закрыл их.

– Просто мне хотелось… – прошептал он, – чтобы у тебя стало хоть на чуточку меньше проблем.

Мое сердце по дюжине конфликтующих друг с другом причин было готово взорваться. Секс с Хартли был изумительным, но лежать в его объятьях было лучше в тысячу раз, а я не могла ему об этом сказать. Я люблю тебя, Хартли. Признание уже трепетало на кончике моего языка, но я проглотила его и сказала:

– Спасибо тебе за этот самоотверженный подвиг во имя меня и науки.

Он откашлялся.

– Не за что. И мой член благодарен за то, что ты разрешила ему поучаствовать.

У меня сжалось сердце, потому что я жаждала услышать совсем иные слова. И тогда я пошутила, как поступала всегда, когда атмосфера начинала становиться напряженной:

– Парни всегда говорят о своих членах в третьем лице?

Хартли смотрел в потолок. Его прекрасное лицо было задумчивым.

– Чаще всего.

Мы замолчали. Пока наши сердцебиения возвращались в норму, Хартли поглаживал меня по волосам, а я пыталась не волноваться на тему того, что будет дальше.

– Хартли, мне надо задать тебе один вопрос, – сказала я. На его лице появилось выражение настороженности, и я быстро договорила: – А какие проблемы есть у тебя самого? Просто ты никогда о них не рассказываешь.

Он хмыкнул.

– Все-то ты замечаешь.

– Угу.

Он осторожно перевернулся, лег на живот и положил руки под подбородок. Мы больше не соприкасались.

– Дело в том, Каллахан, что меня не особенно тянет обсуждать это сегодня.

– Вот как? – сказала я, тоже укладываясь на живот. – Значит, мои проблемы выкладывать на стол можно, а твои, получается, нет? – Это было нечестно. – Сам залез ко мне внутрь… – Тут я умолкла и ладонью захлопнула рот. Но смешок все равно успел вырваться.

– Что?

Я закрыла руками лицо.

– Поверить не могу, что я сказала, что ты залез ко мне внутрь.

Хартли фыркнул. А потом мы, лежа бок о бок, затряслись от смеха. Совсем как в прежние наполненные шутками вечера, только сегодня мы были голыми.

Потом я услышала, как в общей комнате хлопнула дверь – пришла Дана, и мы с Хартли, переглянувшись, дружно зажали ладонями рты. Пока она перемещалась по комнате и выключала телевизор, мы сотрясались от безмолвного смеха и не останавливались до тех пор, пока в ванной наконец-то не зашумела вода. Но и тогда мы продолжали хватать ртами воздух, сражаясь с последними приступами неконтролируемого веселья.

Вскоре наступила полная тишина. Дана легла спать.

Хартли глубоко вздохнул.

– Думаю, мне пора по-тихому улизнуть, – сказал он. Медленно сел, нашел свои боксеры и втиснулся в них.

Нет! – хотелось закричать мне. Но я прикусила язык, нашла его футболку и, передав ему, через голову натянула свою. Я не хотела, чтобы он видел, как я надеваю остальную одежду, потому что это был такой муторный, неуклюжий процесс. И просто накинула на себя одеяло.