Онлайн книга «Когда статуя оживает»
|
– Не-а, – хором ответили ему девочки. – Максим сказал, что если мы будем себя хорошо вести, то вечером пойдем на остров костер жечь. – Ну, как там твоя барабанщица? – По коридору шел Максим. – Стоит, – машинально ответил Платон. – Где стоит? – не понял Максим. – В клубе. Ее туда опять притащили. Стукнула дверь. Вожатые вздрогнули. – Глебов, подожди! – Серега бросился следом за убегающим приятелем, рванул на себя дверь. – Щукин! – рявкнул Максим, но было уже поздно. Второй раз шарахнула дверь, скрывая за собой убежавшего. Максим поморщился. – Так, еще одна подобная выходка, и я привяжу его к кровати. – Васька, стой! – на бегу орал Щукин. – Тебе чего, больше всех надо? – Она действительно ходит! – Глебов еле переводил дыхание – они уже стояли около клуба. – Плюнь. Какая тебе разница? Походит и успокоится. Тебе-то что? Шутит кто-то. Статуи не ходят! – Как что? А как же Коля? – Слушай, ты совсем больным стал! Какое тебе дело до первоклашки? Был, не был… Что с этого? Народ говорит, что не был, значит, не был. И тех двух тоже не было! Понял? – Не понял! Неужели тебе не интересно узнать, что это? – Узнавал один такой. А вдруг это и правда она сделала так, чтобы тех пацанов из первого отряда не стало. Ты представь! Были – и нет! – Где же они? – Стерлись, испарились, с водой утекли. Это не важно, главное, что их уже не существует! – Так… – Сзади Глебова схватили за шиворот. – Я тебе что говорил? Если еще раз увижу около клуба просто так… – Семенков развернул добычу к себе лицом. – Или ты забыл? – Да отвяжись ты! – задергался в его руках Васька. – Уже и погулять нельзя. – Дети гуляют вокруг своих корпусов, а не около клубов. Чего ты здесь опять крутишься? – Правда, что барабанщица вернулась? – Скорее вернули. Знаешь, чья работа? – Семенков разжал руку. – Она сама пришла, – буркнул Глебов, на всякий случай отходя подальше от радиста. – Ну-ну… Чешите отсюда. – Андрей полез в свою будку. – Пока вас обратно ее нести не заставили. – И зачем ты полез? – опять накинулся Щукин на Ваську, как только они отошли в сторону на несколько шагов. – Не знаю. – Глебов обошел клуб и стал заглядывать в окна. – Неужели она там стоит? Увидеть бы хоть одним глазком. – Чего ты в нее вцепился? Пойдем лучше мяч какой-нибудь найдем. Или к кресту сходим. Правда, чего нам здесь болтаться? – Щука, – Глебов пристально посмотрел в глаза приятелю, – мы должны узнать, что здесь происходит! – Ненормальный! Даже если здесь что-то и есть, то нас оно совершенно не касается. Ты чего, пропасть хочешь? Жить надоело? – Наоборот! Классно! Если тебе неинтересно, топай в песочнице играть. А я здесь останусь. – Ерунда все это! Хочешь, я пойду и крест твой выкопаю? И со мной ничего не произойдет. Хочешь? – Не пойдешь, струсишь. – Сейчас и пойду. – Ты не сейчас, ты ночью пойди. – И пойду! – И пойди! А я здесь все выясню! Пока друзья препирались, к клубу подошли парни из первого отряда. – Эй, Семеныч, – завопил вчерашний знакомец ребят, с челкой, – вылезай! Из рубки показалась голова Андрея. – Уно́сите? – обрадовался он. – Давайте, а то смотреть на нее жутко. – Куда вы ее? – подскочил к парню с челкой Глебов. – К воротам отнесем. Старший вожатый велел там поставить. А, это опять ты? – парень заметил Ваську. – Нашли своих дружков? – Не-а, пропали куда-то. – Значит, не было их. – Парень похлопал Глебова по плечу и исчез в дверях клуба. Когда статую опять водрузили в кусты около ворот, Васька долго ходил вокруг нее, считая шаги и бормоча себе под нос. Щукин, которому давно надоело везде следовать за другом, махнул рукой и убежал. В кустах, как раз там, куда должен был ночью прыгнуть с забора Васька, торчали куски железных труб, лежали доски с вбитыми гвоздями, развернутыми острыми концами вверх. «Если бы я прыгнул, то попал бы либо на трубы, либо на гвозди, – от удивления Василий негромко присвистнул. – Но я не попал ни туда, ни сюда, а сразу вылетел на дорожку. Меня кто-то спас?» Глебов с уважением покосился на белую спину и уселся в кустах ждать. Он решил выследить, когда статуя начнет шевелиться. Терпения Глебову хватило ровно на час. Когда стало ясно, что статуя двигаться не собирается, он с сожалением покинул свой пост и побрел к корпусу. Как только кусты за ним сомкнулись, белые глаза барабанщицы налились темнотой, рот скривился в презрительной усмешке, шевельнулась целая рука. Статуя внимательно посмотрела в спину уходящему мальчику. Пока она смотрела вслед Ваське, с другой стороны ворот воздух замерцал, сгустился, и напротив одной статуи появилась другая, точно такая же, только более осыпавшаяся. Новая статуя тоже посмотрела вслед мальчику, медленно поднялась в воздух и так же медленно поплыла за ним. Барабанщица, стоящая в кустах, двинулась, легко повернулась на массивном постаменте и исчезла за воротами. Третий отряд держался до полдника, потом опять начались неприятности. Как только горн пропел окончание тихого часа, в четвертый корпус вбежала растрепанная вожатая десятого отряда. С ее рук стекала пузырящаяся белая жидкость. – Алка, что это? – ахнула Наташа. – Ну все, – с порога завопила Алла, – если ты не накажешь своих бандитов, я пойду к Петухову. – Что такое? – Они огнетушитель вскрыли! – Кто? – Кто-кто! Эти двое ненормальных! Поняв, о ком идет речь, Наташа бросилась на улицу. Корпус, где жил десятый отряд, сверху донизу был залит пеной. Визжащие малыши гонялись друг за другом с белыми пенными шапками на головах. На крыльце сидел поникший Глебов. – Василий? – остановилась около него Наташа. – Ты зачем это сделал? Глебов равнодушно посмотрел на нее и ничего не сказал. А чего говорить? Как ей объяснишь, что здесь произошло? Васька не верил, что малышей можно было убедить: никакого Коли в их отряде никогда не было. Он долго расспрашивал ребят, задавал самые каверзные вопросы. Все на него смотрели удивленно. К тому же оказалось, что ни одной свободной кровати у них в корпусе нет. Не только у мальчиков, но и у девочек. Даже если бы этот Коля и существовал, то ему негде было бы спать. |