Онлайн книга «Новая Ты»
|
Форти отставляет бутылку, тушит сигарету и хлопает в ладоши. – Спасибо, старина, насмешил. Протягиваю ему руку – он мне нравится. Не то чтобы я купился на комплименты, и все-таки… у меня действительно есть чувство юмора и талант. И я тут уже свой. Мы садимся в клубные кресла, обсуждаем актрис, и я чувствую себя на удивление легко и свободно. Всю свою жизнь я страдал от одиночества. Меня воротило от ублюдочных дружков Келвина, выворачивало наизнанку от дурацких шуток Харви, передергивало от одного вида Дилайлы. Тут совсем другое… Лав выходит в туалет, и Форти запускает в меня смятой салфеткой. – Не вздумай ее обидеть. – Никогда! – обещаю я. – А вы сами отсюда? Он смотрит на меня как на сумасшедшего. – Ты серьезно? Я ничего не понимаю. – Ну да. Он заходится хохотом и лупит себя по коленке. – Чувак, я тебя обожаю! Это эпичная херня, – хрипит он. Затем вдруг его глаза темнеют. – Если, конечно, ты не проходимец… – Черт, нет! Я искал тут свою знакомую, а нашел Лав. Она возвращается и спрашивает, что пропустила. Форти и в нее запускает смятой салфеткой. – Я снова верю в людей! Ты в курсе, что твой Джо не знает, кто мы такие? – Прекрати! – Она хмурится и скрещивает руки. – Все нормально, – вставляю я. – Я не из федералов. Форти ржет на всю комнату. Лав подбирает с пола салфетку и выбрасывает ее, хотя для этого есть прислуга. – Прости, пожалуйста, моего брата: он почему-то уверен, что мы знамениты. А это совсем не так. – Это так! – перебивает он ее. – Слышал про магазины «Кладовка»? – Лучшие в мире! – Я киваю. – Рядом с моим домом есть один. – В Брентвуде? – Нет. – В Санта-Монике? – Нет. – Неужели в Малибу? – Нет, я живу в Голливуде. Снимаю квартиру. Форти чуть отступает и смотрит на меня так, как в школе смотрят на новичка, когда узнают, что он получает бесплатные завтраки от муниципалитета. – Ясно, – мычит он. – Круты холмы, да, приятель? – Хозяева «Кладовки» – наши родители, – поясняет Лав. Мозг от ее слов взрывается, и я этого не скрываю. Пока брат с сестрой препираются по поводу своей известности, у меня все плывет перед глазами. Поверить не могу, что им принадлежит «Кладовка», мое место силы, мой персональный рай. Рей и Дотти посылали мне свою любовь с первого моего дня в Эл-Эй. – Поедешь с нами на холмы? – спрашивает Форти. Я в недоумении смотрю на Лав. Она улыбается. – Мы собираемся к родителям в «Шато Мармон». Присоединишься? – Конечно! Это же самый роскошный и известный отель Голливуда; я мечтал его увидеть, но ехать туда как зевака не хотел. Теперь совсем другое дело… Форти смотрит на меня, потирая подбородок, Лав спрашивает, в чем дело. – Подозреваю, у нашего нового приятеля нет пиджака. Придется остановиться по дороге, чтобы исправить эту досадную оплошность. Так? Я оглядываюсь на Лав и киваю. Да! 17
В «Тесле» [8] я чувствую себя как дома. Вот это мой уровень! Выезжаем с парковки «Сохо-хауз». Я достаю телефон и показываю Лав плей-листы, нашазамленные в «Кладовке». Ей интересно, какие песни я слушаю чаще всего. Ответ ее озадачивает. – Это же саундтрек из «Идеального голоса»! У тебя есть девушка? Я отшучиваюсь и сочиняю какую-то ерунду про «Нетфликс» и про ремиксы, которые крутят в бассейне, а потом меняю тему: – В «Кладовке» всегда охрененная музыка. Я, можно сказать, только ради нее туда и хожу. – Сейчас такое скажу – ты не поверишь. – Лав смеется в возбуждении, у нее даже коленки трясутся и локти ходят ходуном. – Это я ее подбираю. Она не шутит. У меня просто крышу сносит. Так, значит, это она скрещивает бодрую «Valerie» от «Зутонс» с протяжным Грегори Эбботтом… – На песни обычно никто даже внимания не обращает, а я ведь специально их подбираю. Там везде поется про любовь. Это не случайное совпадение. У меня сотни фотографий, где я позирую, представляя строчки из песен. Ну, знаешь, стою такая, например, с вытянутой рукой перед «кирпичом» – «именем любви приказываю остановиться». Это «Stop! In the Name of Love». И всякое такое. – Не бойся, – я подмигиваю ей и аккуратно глажу по коленке (думаю, уже можно), – я никому не скажу про твой дурацкий секретик. И из машины не выпрыгну. Лав хитро улыбается: – Конечно нет. Дверь-то заблокирована. – Отлично, – говорю я. Она уже поймала меня в клетку. Признаю́сь ей, что мне ужасно нравятся смешные названия отделов в «Кладовке». – Это я их придумала, когда мы меняли оформление! – вскрикивает она. – И «нация-прокрастинация» тоже, когда в универе корпела над дипломом. – Не верю! Спрашиваю, училась ли она актерскому мастерству. – Нет, что ты, я не актриса. Может, в детстве и мечтала – нельзя вырасти в Голливуде и ни разу не посмотреть в эту сторону, – но мое главное дело – благотворительный фонд «Плаваем с Любовью»: учим трудных подростков. А фильмы, которые мы пытаемся снимать с Форти, – просто хобби, не приносящее пока плодов. Я излагаю ей свою теорию о том, что амбиции делают из людей зомби, и слава – это единственный антидот, и что пока есть спрос, будет и предложение. – Ты писатель? – спрашивает она. – Продавец книг. Довольно обо мне. Прошу ее рассказать о «Кладовке». Она говорит, что ее предки были одними из первых фермеров Калифорнии. Теперь у их семьи сотни акров, торговые центры, недвижимость… Черт побери, похоже, она действительно богатая наследница. – Только не подумай, я не хвастаюсь. – Знаю. Я был бы под впечатлением, имей вы даже один магазин. Он такой крутой! – Все с тобой понятно! Надо поблагодарить твою подружку с проб. – Она, смеясь, хлопает меня по плечу. – Из-за нее мы встретились. Лав дерзкая, откровенная, сексуальная. – Надо послать ей цветы. Или конфеты. Как ее зовут? – Хороший заход. – Я улыбаюсь. – Не скажу. Шлепает по рулю. Я смеюсь. – А ведь твои родители с самого начала говорили мне про тебя, а я-то, дурак, не понимал… |