Книга Новая Ты, страница 71 – Кэролайн Кепнес

Я объезжаю мотель, чтобы посмотреть на заброшенное старое кладбище.

– Жаль, что у нас нет грибов, – сетует Форти. – Обстановочка располагает.

– Черт, да! – вру я и паркуюсь в самом дальнем углу. Хотя камер вроде не видно, воспоминания о кружке с мочой, оставленной в Род-Айленде, не дают мне расслабиться.

– Я знал, я чувствовал, старина, что на самом деле ты нормальный парень.

Протягиваю ему сто долларов, выигранных в Вегасе.

– Картой лучше не расплачиваться, а то и оглянуться не успеешь, как сюда прискачет вся твоя семейка в полном составе.

– Смотри и учись, – смеется он и показывает поддельные документы. – Я – Монти Болдуин. Уловил? Потерянный пятый брат.

Вот она, истинная мечта Форти, – четверо братьев вместо одной Лав.

– Жди здесь.

Он выскакивает из машины и трусит в офис управляющего. Рюкзак подскакивает за спиной. Смешно, а ведь я еще при первой встрече гадал, знаком ли он с «Джокером» Хоакином Фениксом…

Вылезаю из машины и иду на кладбище. Сверху – палящее солнце, снизу – мертвые кости: кто покончил жизнь самоубийством, кто погиб в перестрелке, кто умер от чумы. Причиной смерти Форти стану я, но об этом не будет ни слова на его могиле. Интересно, на многих ли надгробиях здесь написана правда…

К стене мотеля прислонена лопата, и я с удовольствием закопал бы Форти прямо тут. Увы, вокруг многолюдно: дальнобойщики, хиппи с камерами «ГоПро», семейная пара, прикидывающая, не перепугаются ли дети, если остаться тут на ночь. Жизнь Форти окончится не здесь (а жаль, местечко атмосферное); пока мне нужно лишь, чтобы он зарегистрировался и поболтал с управляющим, который, как пишут в отзывах, запоминает всех. Потом, когда нагрянет полиция, он непременно припомнит придурочного торчка по имени Монти Болдуин. И даже если всплывет, что тот болтал с кем-то на парковке, опознать меня в такой мешковатой одежде, в бейсболке и на арендованной тачке будет невозможно.

Я возвращаюсь в машину, достаю пять таблеток оксикодона, закидываю их в бутылку с водой и как следует встряхиваю. Появляется Форти.

– Прошвырнемся до горячих источников? – предлагаю я (спасибо «Гуглу», там действительно найдется ответ на любой вопрос, даже на такой: «Где прикончить урода в пустыне?»).

– Спрашиваешь, старик! У меня с собой есть аяуаска – занырнем и достигнем полного просветления. Считай, ты не жил, если не испытал такого. Мы с тобой прям как герои Керуака или этого чувака, которого Джонни Депп играл, в Вегасе они там тусили, у него еще рюкзак был с наркотиками и солнечные очки ^[17].

Идиот!

– Хантер С. Томпсон?

– Точно, он!

Я завожу машину и сую ему бутылку.

– Попей. В дороге будет жарко.

Он хватает не глядя и делает огромный глоток.

– Старина, такой ты мне нравишься гораздо больше! К черту Голливуд, семью, правила и всякие глупости. Мы с тобой люди искусства, а сестренка – нет, тут уж ничего не попишешь.

В магнитоле играет моя подборка из «Идеального голоса». Форти ржет и заявляет, что ужасный музыкальный вкус – лучшее доказательство моего творческого гения.

– Это абсолютная свобода! – орет он.

Я сдаю задним ходом и еле сдерживаюсь, чтобы не ударить его.

– Ага, свобода.

Он снова лезет в свой рюкзак и вытаскивает оттуда столовый нож. Окунает его тупым концом в порошок и занюхивает дорожку. Сюжетный поворот в стиле Финчера – возможно, мне и не придется его убивать, такими темпами он сам загонит себя в могилу.

Горячие источники оказались двумя мутными вонючими лужами посреди голой безжизненной равнины, будто сошедшей со страниц книги Лоры Инглз Уайлдер «Домик в прерии» или из кадров документального фильма о Чарльзе Мэнсоне и его «Семье». Там настолько мерзко, насколько это только можно себе представить. На тропинке валяется использованный сморщенный презерватив, тут же неподалеку упаковка от него и недопитая банка пива. Форти с невозмутимым видом подцепляет ее и делает большой глоток (я еле сдерживаю рвотные позывы). Стаскивает закапанную кровью футболку (он все-таки умудрился порезаться тупым столовым ножом). Я отворачиваюсь. Смотреть на его жирную голую тушу у меня нет никакого желания. Единственное, что утешает, – тут ни души на мили вокруг. Только я и он.

Форти орет, бьет себя в грудь и сигает в воду.

– Вот это класс!

В нем уже пять таблеток оксикодона, вылаканные им вместе с водой по дороге сюда, а он не только все еще жив, но и держится на ногах, и трещит без умолку. Это не Хендерсон; чтобы завалить такого прожженного наркомана, нужна целая аптека. Надеюсь, моих запасов хватит.

Форти резвится в воде. Какая мерзость! Неизвестно, кто мочил тут свою задницу до него. Не исключено, что и дикие звери сюда захаживают.

– Иди сюда, Профессор! Да, не бойся, я не заднеприводный.

– Пока не хочется.

– Давай, старина! Тут лучше, чем в джакузи. Залезай! Будь мужиком. Не ссы! Почувствуй огонь! Надо отключить мозг и просто жить. Здесь и сейчас. Иначе хорошее кино не снимешь.

Он машет руками и орет в безбрежное синее небо.

– Знаешь, – говорю я, – есть немало творцов, которые ни в жизнь сюда не полезли бы. Вуди Аллен, например.

– Зато он трахал малолетку, – ржет Форти. – Он художник! Артист! Мы, творческие люди, все такие – со странностями. Давай, Профессор, расслабься. Хватит быть осторожным занудой. Хватит все обдумывать, просто живи! Ты ведь и вправду классный писатель; если отпустишь себя, вообще озолотишься.

И это мне говорит человек, который украл мои сценарии и продал их под своим именем!.. Я возвращаюсь к машине и развожу еще несколько таблеток оксикодона. Чертов наркоман! Нюхая свой гребаный кокаин, он нейтрализует действие моих успокоительных. Но я не могу торчать тут вечно. Трясу бутылку и протягиваю ему.

– Не, – отмахивается Форти. – Прыгай ко мне!

Я отказываюсь. Он плюхается на живот и пытается плыть, хотя чаша совсем крохотная. Вот так: его сестра борется за безопасность на водах, а он утонет в луже глубиной по колено. Я пью из своей бутылки, где просто вода.

– Точно не хочешь? – предлагаю снова.

– Давай, умираю от жажды.

Может, у него начался отек головного мозга, я читал про такое. Минуту назад отказывался от воды, а теперь жадно глотает и никак не может напиться… Пусть скорее сдохнет, а то все это уже напоминает фарс. Хендерсон отошел быстро и тихо, а этот… Придется ему помочь.

– Что у тебя еще есть в мешке сюрпризов? – спрашиваю я.

– Аяуаска, детка.