Онлайн книга «Красный телефон»
|
Хочешь порядка во всем и всегда — Смело скажи Жириновскому – да! Моя мелкая политическая беспринципность стала известна, это все и погубило. Увы, я слишком поздно понял, что беспринципность должна быть последовательной и крупномасштабной – только в таком случае можно рассчитывать на политическую карьеру. Именно так поступал сам Журавленко. Кстати, он уже сбежал от Ельцина и теперь организовал собственную партию демократического патриотизма. Подозреваю, что Журавленко сам теперь будет баллотироваться в президенты. Незадолго до вылета в Катанью я сочинил по его просьбе такую подпись к будущему предвыборному плакату: Есть у демопатриота Ежедневная забота — Смысл и жизни, и борьбы: Отряхнуть народ от лени И поднять его с коленей, А Россию – на дыбы! Но денег пока не получил… Да, Горбачева погубила любовь к чутким, сметливо-переметливым соратникам. А Ельцина доконает его нездоровая любовь к сподвижникам, владеющим иностранными языками! Понятная слабость для человека, не получившего в юности порядочного образования… Но тут трудно удержаться и не вспомнить историю, приключившуюся с Недвижимцем. Он в свое время окончил сельскую школу, где иностранный язык по причинам бездорожья и удручающей удаленности от очагов культуры вообще почти не преподавали, если не считать уроков школьного завхоза, которого в конце войны немцы угнали на работу в Германию, но подоспевшие наши на полпути отбили и вернули домой. Так вот, Недвижимец, даже разбогатев, долго не мог жениться, потому что непременно хотел взять девушку, в совершенстве владеющую одним из европейских языков, предпочтительно английским. Он даже сваху за большие деньги нанял, и та все же нашла. Девушка была так себе, не первой свежести, но окончила спецшколу, стажировалась за границей и на языке Шекспира щебетала, как птаха. Первое время Недвижимец был положительно счастлив. Но потом стал замечать за своей женой разные странности: то она засмеется невпопад, то яичницу на сметане поджарит… Решил навести справки и выяснил: спецшколу она действительно окончила, но спецшкола эта была особенная, единственная в Москве, где применялась уникальная методика обучения иностранным языкам детей с дефектами умственного развития. Методика оказалась чудодейственной, ума она, правда, не прибавляла, но совершенное знание иностранных языков обеспечивала. Автор методики, он же директор школы, защитил на этом диссертацию и получил золотую медаль ВДНХ. А жена Недвижимца чуднела день ото дня. Тут как раз начались гайдаровские реформы, и она, увидав в телевизоре какого-нибудь министра-реформатора, хлопала в ладоши, пускала пузыри и кричала: «А я с ним в одной школе училась!..» Недвижимец хотел было развестись, да куда там – она уже забрюхатела. Сначала он очень переживал, особенно за будущего ребенка, но потом рассудил: если после окончания этой спецшколы люди аж до министров выросли, то что, собственно, беспокоиться… Сейчас его странноватенькому сыну только три года, но Недвижимец уже заранее оплатил ему место в этой замечательной спецшколе! Витек воротился поздно и был хмур до неузнаваемости. – Ну и как воспоминания? – спросил я. – Иди ты со своей старухой! Далее последовало замысловатое крупноблочное ругательство, которое, конечно, не под силу выдумать одному человеку, и могло оно родиться только усилиями многих поколений отечественных строителей в условиях чудовищной организации труда. Выразившись, Витек проследовал в ванную. Но сразу вернулся с тюбиком шампуня: – А поядреней у тебя ничего нет? – В каком смысле? – Ну, какого-нибудь хозяйственного мыла? – Нет. – А стиральный порошок есть? – Есть, под ванной. Из любопытства и сострадания я пошел за ним следом. Витек нашел непочатую коробку «Лотоса», надорвал и полностью высыпал в горячую воду. Потом разделся и влез по горло. – Спинку потереть? – Иди ты! Далее последовало еще более замысловатое ругательство, отличающееся от предыдущего примерно так же, как «Фауст» Гёте отличается от «Фауста» Марло. Могуч и неисчерпаем русский народ! В это время позвонил Жгутович: – Спишь? – Тружусь. – Слушай, может, Арнольду позвонить? Пусть еще «амораловки» подошлет! – Совсем плохо? – Да хуже некуда… Позвони, а? – Вот ты и позвони! Я тебе сейчас телефон продиктую. – Нет, ты позвони. Он на меня тогда в ресторане обиделся! – И правильно сделал! Не будешь над людьми насмехаться. Он же не виноват, что ты в Москве родился… – Позвони, – продолжал клянчить Жгутович. – Жена уже на пределе! А может, у тебя все-таки осталось? – Ладно, позвоню, – согласился я, глянув на бутылку, где было уже не больше стакана. А этого, для того чтобы плавно от халтуры перейти к «главненькому», явно маловато. – Что там наш Витек поделывает? – спросил воодушевленный Стас. – Почему это «наш»? – Ну твой, твой. – В ванной, грехи смывает. – Заезжал в ЦДЛ – только и разговоров о нем, – тоскливо сообщил Жгутович. – То ли еще завтра будет! – А что будет? – Узнаешь. Ты с Кипятковой знаком? – Да… Она к нам в магазин заходит. – Вот когда в следующий раз зайдет, ты ее про акашинский роман и спроси… Чего молчишь? – А чего говорить? – В среду читай «Литературный еженедельник», там Закусонский про моего Витька пишет. – Ну это еще не слава. – Курочка по зернышку клюет! – Ты все равно не выиграешь! – Выиграю! Так что скорее дочитывай свою энциклопедию, я уже для нее на полке место освободил. Что ты там еще интересненького вычитал? – Да все то же, – упавшим голосом сообщил Жгутович. – Революцию в России, оказывается, тоже масоны сделали. Керенский был масоном. И все остальные. Ленин, наверное, тоже, но об этом не пишут. Вообще я поражен: как какая-нибудь мало-мальски историческая личность – так масон; как выдающийся человек – так масон… – Может, они оттого историческими да выдающимися стали, что масонами были? – Я подумаю… – Подумай! Спокойной ночи! Я положил трубку, очень довольный тем, как уел самонадеянного Жгутовича, и вдруг почувствовал в комнате бодряще-удушливый запах прачечной. Это был вымывшийся Витек. – Что это за масоны такие? – спросил он. – Как бы это тебе попонятнее объяснить, – начал я. – В двух словах не скажешь. Есть много версий, написаны десятки книг… Но если все-таки в двух словах, это такое тайное общество… |