Книга По закону сломанных ногтей, страница 46 – Елена Лабрус

— Рудники, — сказала Мэга. — Карьеры для добычи камня и руды. Шахты. Впрочем, шахты я ещё тебе покажу. Как и метало-плавильный завод.

Ветер пронизывал насквозь, несмотря на тёплую кожаную одежду и меховую накидку, в которую его нарядили. Но Макс смотрел на лицо девушки и не смел жаловаться. Тоска в её глазах при взгляде на эти безжизненные пустоши. Груз ответственности, непосильное бремя власти и боль за свою страну. Всё это он уже видел в глазах другой королевы. Ири, королева Лесных фурий, так же высоко держала подбородок и прямо спину. Любая корона на поверку оказывается намного тяжелее, чем кажется.

Он ещё раз посмотрел на этот космический пейзаж, и теперь карьеры показались ему шрамами на теле их земли, не заживающими в сердце королевы.

Спускаясь вниз, они немного не дошли до исходной точки, когда дорогу им перегородил худой, но мускулистый парень. Поигрывая мышцами и бряцая оружием, он стоял, широко расставив ноги и смотрел на Мэгу вызывающе.

— Не думал, что ты его всё-таки притащишь.

Его выставленный вперёд подбородок и презрение в голосе Максу совсем не понравились, и он невольно выпрямил плечи, готовясь к стычке.

— Не твоя забота думать, Гай, — посмотрела на него Мэга как на навозного жука и сняв с себя подбитый мехом плащ, бросила ему в руки. — Отдай ему одежду, — сказала она через плечо Максу. — Внизу будет жарко.

Макс постарался выполнить приказ как можно вежливее, но парень сам недовольно вырвал у него из рук меха.

Они спустились в столовую, расположенную под просторным каменным сводом. Пропахшая едой, эта комната поразила Макса своим аскетичным дизайном. Основательные деревянные столы и лавки, отполированные локтями и пятыми точками многих поколений едоков. Простая медная посуда. Характерное лязганье ложек по тарелкам. Любопытные взгляды, которыми сопровождали его немногочисленные едоки, в-основном женского пола. Их мускулистые плечи говорили о том, что эти женщины привыкли или сражаться, или тяжело работать.

Королева села за один из столов и, к удивлению Макса, к ним как ни в чём ни бывало присоединились Гай и ещё две девушки, из тех, что сопровождали их ночью.

— Ешь, — сказала Мэга, когда Максу подали что-то вроде тушёного мяса с фасолью, большой кусок хлеба и кружку неизвестного горячего пойла.

— Это завтрак? — он неуверенно ковырнул ложкой коричневое месиво.

— Это еда, — ответила одна из девушек.

— Есть новости? — спросила Мэга, отхлебнув из своей кружки.

— Все неутешительные. Из-за карантина снова подняли оплату за провоз по мостам. Теперь все груза хотят взвешивать и обмерять. Если раньше это была единая цена за любую гружёную телегу, то теперь будут считать по весу груза.

— Но Дрим торгует лёгким бамбуком, Форк дутым стеклом, — нахмурилась Мэга. — и только у нас неподъёмный камень и железные чушки. Получается это закон против нас?

— Бамбук решили мерить по объёму и цену за куб установить свою. Как говорят фурии, сейчас его скупают за цену вдвое меньшей той, за которую придётся ввозить.

— А стекло, кстати, не такое уж и лёгкое, — подал голос Гай.

— Заткнись, а? — осадила его королева, и он как ни в чём ни бывало продолжил с аппетитом есть.

— Надеюсь это все плохие новости? — посмотрела на девушку королева, но та отрицательно показала головой.

Мэга припечатала к столу свою кружку и обречённо покачала головой, разрешая девушке продолжать.

— Обрушились подпорки в одной из шахт.

— Сколько? — прикрыла глаза рукой королева.

— Пять человек, но все живы. Только ушибы, у одной перелом ноги, но заживёт.

— Какая шахта?

— За Годючьей норой, — пояснила девушка.

— Я же запретила в ней работать, — гневно смерила её взглядом королева. — Там давным-давно всё сгнило, она обваливается третий раз. Кто разрешил отправить туда людей?

— Никто не разрешал, Мэг. Но ты же знаешь, там эти прозрачные камни. Люди пытаются заработать. А акулы дают за них неплохие деньги.

— Странно, — хмыкнула Мэга. — Ты хочешь сказать, что на Форке мало своего стекла? Зачем они скупают эти крошечные кристаллы?

— Я извиняюсь, — подал голос Макс, — эти кристаллы, они случайно не такой правильной ромбической формы?

— Сейчас, — сказал Гай и полез за пазуху. Из кожаного мешочка на шее он достал камешек и протянул его двумя пальцами Максу.

— О, да, именно об этом я и подумал, — сказал Макс, рассматривая настоящий алмаз. — Стекло определённо красивее.

— А мне нравится, — обиделся Гай, убирая своё сокровище. — Зато стекло дорогое, а эти, можно сказать, под ногами валяются. Вот закажу из него кольцо и сделаю Лаэр предложение. Пойдешь за меня, Лаэр?

Он посмотрел на девушку, которая делала королеве доклад, и счастливо оскалился. Она больно толкнула его локтём в бок:

— Да иди ты, Гай, со своим предложением. — Вторая девушка прыснула со смеха. — Вон, Хлою охмуряй. У меня и без тебя забот по горло.

— Я, между прочим, Мэге брат, — обиделся парень. — А значит, во мне тоже королевская кровь. Так что я жених завидный.

— Ой, сиди ты, жених, — махнула рукой Лаэр.

— Так, — прервала их Мэга, которая всё это время о чём-то сосредоточено думала. — Лаэр, Хлоя, поставить у Гадючьего гнезда охрану. И везде, где добыча запрещена, а в шахты идут за этим мутным стеклом, тоже поставить вооружённых людей. Выручат по паре мопсов, а мне на их лечение или похороны потом сотни выделяй.

Она встала и пошла, и только перед самым выходом оглянулась и кивком позвала за собой Макса.

Глаза резало от яркого солнца. А от по-летнему душного воздуха Макс сразу вспотел. Он снял с себя кожаную куртку, пока они шли вдоль стены, с одинаковыми окнами бойниц. На склоне, покрытом тщедушной травой крепкозадые пастушки следили за табуном лошадей.

— Я вижу у вас здесь тоже матриархат, — обратился Макс к королеве, невольно сравнив её точёную фигурку с фигурой кривоногой девушки, что подвела королеве коня.

— У нас здесь острая нехватка рабочей силы, — отрезала она. — А мужская она или женская не столь важно.

Пока он оседлал того коня, что выделили ему, пока под насмешливым взглядом кривоногой выдержал его отчаянные попытки сбросить седока, пока справился с брыканием, не давая коню опускать голову, от королевы осталась только точка на горизонте. Но Макс не зря проводил летние каникулы у деда на конюшне, не зря постигал эту тяжёлую науку. Вот уж не думал, что этот опыт ему когда-нибудь пригодиться. Помянув давно умершего старика добрым словом, он пришпорил коня и догнал королеву.

— Громобой?! — удивилась королева, когда он с ней поравнялся. — Самый норовистый жеребец в нашем табуне. Но ты ему, я смотрю, понравился.