Онлайн книга «Механическая птица»
— Вы победили наших собратьев, — сказал берабеск с окровавленными руками, обернувшись и коротко поклонившись нам. — Ваши таланты достойны восхищения. Я ожидал от Фериус какого-нибудь ехидного ответа, но она снова заговорила с пафосом: — Таланты, не знающие истины, — это скверна. Фраза показалась мне нелепой, но на берабеска она, похоже, произвела впечатление. — Как всегда! Аргоси говорят вроде бы мудро, но дорого ли стоит мудрость без веры? — А дорого ли стоит твоя вера, глубокоуважаемый? Это последнее слово она произнесла с оттенком презрения. Я уже говорил, что Фериус любит раздражать людей без повода?.. Второй берабеск, помахивающий своим изогнутым казханом, оскорбился. — То, что мы делаем — свято. Это воля Бога. Ты будешь насмехаться над ним? — Сейчас я буду насмехаться над тобой, брат. — Довольно, — сказал окровавленный берабеск своему напарнику. — Аргоси пытается тянуть время в надежде, что какие-нибудь счастливые обстоятельства помогут ей достичь цели. Давай закончим ритуал, а потом разберемся с язычниками. В руках Фериус появилась стальная карта, поблескивающая в тусклом свете дня. — Испытать твою веру очень просто, — сказала она. Берабеск улыбнулся. — Если ты желаешь испытывать нашу веру, то ты просто глупа. — Он резко свел вместе предплечья, и снова я увидел мерцание в воздухе. — Само наше служение защищает нас. — О да, — отозвалась Фериус и прибавила почти рассеянно: — Именно в этом ваша проблема. Мечник сделал шаг вперед. — Я покончу с этой болтовней! — Стой, глупец, — сказал второй. — Она пытается выманить тебя из щита, чтобы напасть. Фериус кивнула и сказала мне: — Малыш, когда этот болван подойдет к нам — а он подойдет, — я хочу, чтобы ты как следует отоварил его заклинанием. Я сунул руки в мешочки и достал по щепотке порошков, красного и черного. Рейчис мутным взглядом посмотрел на меня из импровизированной переноски. — Что происходит? Много я пропустил? — Он взглянул на окружающую действительность. — О нет! Опять говорильня. — Белкокот опустил голову и закрыл глаза. — Разбуди меня, когда начнется что-нибудь интересное. — Так это и есть твое «испытание»? — спросил берабеск с мечом. — Нас подстрекают к безрассудным действиям? Мы — правоверные. Мы были искушены в философии и самоотречении еще прежде, чем научились читать. Наша вера — не какая-то примитивная религия, как думают некоторые. Она очень сложна, но позволяет постичь Вселенную. А еще она работает. Вы всерьез полагаете, что нас можно так легко заманить в ловушку? — Не-а. — Фериус продемонстрировала свою стальную карту. — Предлагаю простое состязание. В течение минуты я кину это в вас. Если я сумею кого-то поранить, вы освободите творца амулетов и мы пойдем своей дорогой. Если не сумею — сможете пустить кровь еще троим безбожникам. Это порадует ваше божество. Рейчис открыл глаза. — Что она сейчас сказала? — Думаю, у нее есть план, — прошептал я. «Пожалуйста, предки, ну пожалуйста, пусть у нее и правда будет план». Правоверный казался невозмутимым. — Может, ты надеешься ударить, когда закончится действие моего щита. — Он снова соединил предплечья, и воздух опять замерцал. — Боюсь, это не так-то просто. Бог защищает своих служителей. Фериус достала курительную соломинку и сунула в рот. — Я тебя услышала. — Она вынула спичку и чиркнула ей о стальную карту, чтобы поджечь соломинку. — Но у меня есть своя теория о вашем боге. — Неужели? — спросил берабеск, снисходительно улыбнувшись. Я задумался: может, эти люди и правда любят дискутировать на религиозные темы. Вместо ответа Фериус выпустила изо рта колечко дыма. Оно чуть отлетело и замерло на месте, не рассеиваясь и паря в неподвижном воздухе. — Прекрасно, — сказал берабеск, снова обновив свой щит. — Принимаю эту игру. Давай посмотрим, чего стоят рассуждения аргоси о моей вере. Хотя у Фериус Перфекс никогда не иссякали козыри в рукаве, мне упорно казалось, что ее нынешняя стратегия — заговорить врагов до смерти. Ну, или убедить их не убивать мага. Если так — это был кошмарный план. — Вера — забавная вещь, — начала Фериус. О, предки, она и впрямь это делает. — Смотри, — продолжала она, — твой чудесный щит настолько же мощен, насколько сильна твоя вера, не так ли? — Щит не мой, — поправил берабеск, — его сотворил Бог. Моя вера — лишь канал, соединяющий меня с ним. — Ну да, ну да. — Она помедлила пару секунд. — Только вот что я думаю. Этому богу стоило бы больше беспокоиться о праведности человеческих деяний. А не о том, насколько усердно ему молятся. Улыбка на лице мужчины померкла. — Осторожнее, аргоси, если не хочешь… — На самом деле хочу. — Фериус подняла голову, взглянув на небо. — Вот что, по-моему, видит бог, когда смотрит вниз, на двух правоверных, которые презрели собственные законы и прикрываются болтовней о ереси, чтобы оправдать убийство незнакомца. — Она раскинула руки в стороны. — Думаю, он смотрит на меня и говорит: «Это аргоси? Она потеряла лошадь. Она изранена, избита, устала и, возможно, ей надо выпить. Но она торчит в пустыне и подставляет свою голову, чтобы спасти несчастного дурачка от двух чокнутых фанатиков, жаждущих его крови». Фериус смерила уничижающим взглядом двух мужчин, стоявших подле связанного мага, и выпустила в небо еще одно колечко, застывшее в неподвижном воздухе. — Вот что я думаю. Лицо берабеска потемнело. — Тогда давай проверим твою теорию и покончим с этим. — Уверен? — спросила Фериус, подкинув стальную карту и поймав ее. — Потому что я чую сомнение, а у меня на это отличный нюх. — То, что ты чуешь, — запах твоего собственного страха, — ответил правоверный и снова соединил руки. — Теперь разыграй эту карту и прими последствия. Ведь широко известно, что аргоси ни в кого не верят и полагают, что мир принадлежит только им одним. — Во что верят аргоси… — сказала Фериус, и ухмылка внезапно исчезла с ее лица, а насмешливый тон — из ее голоса. — Они верят, что никакой бог не станет защищать мерзавцев и убийц. Она кинула карту, и та прошла сквозь кольцо дыма, летя к щиту берабеска. Только тут я кое-что понял: в последний раз, когда он соединил руки, воздух не замерцал. Острая карта глубоко вонзилась ему в плечо, вызвав болезненный вскрик… Мечник заревел от ярости и кинулся к нам, высоко воздев свой клинок. — Твой выход, малыш, — напомнила мне Фериус. |