Книга Победитель должен умереть, страница 67 – Андрей Ильин

— Неплохо, коли разговариваю с вами.

— Я рад.

— Откуда вы так хорошо знаете русский язык?

— Я до пятнадцати лет жил в России. Будем считать, что мы с вами земляки.

Ну, ладно, коли земляки. И что от него нужно землякам?

— Вы можете разговаривать?

— Я бы предпочёл помолчать и пройти курс реабилитации на водах. Но, боюсь, вы мне этого не позволите.

— Вы шутник.

— И вы тоже, — дотронулся до разбитой головы пленник. — Спасаете, чтобы тут же огорошить по темечку.

А наручников-то нет! Свободны ручки! И ножки тоже!

— Это была вынужденная мера. Не могли же мы вступать с вами в боевых условиях в дискуссии.

— Что вы хотите узнать?

— Не я. С вами желает встретиться один человек.

— Когда?

— Прямо сейчас. Если вы не против.

— Я против.

— Тем не менее…

— Ну, давайте, пока вы меня опять по темечку не шандарахнули. В виде продолжения весёлой шутки.

Вошёл человек в цивильном костюме. Приветливое, располагающее лицо. Впрочем, у них всех такие лица, но это ничего не значит. Сейчас он к тебе расположен, а через секунду, улыбки не убирая, пристрелит как собаку. И так же улыбаясь, уйдёт.

— Здравствуйте.

— И вам не хворать.

Посетитель усмехнулся, понял. Значит, тоже русским владеет, раз такой сложный оборот принял. Откуда их столько с русским языком? Может, свои? Нет, лоск не тот. Есть что-то в них заграничное. Но и наше тоже… Ладно, послушаем и подумаем. А потом выводы делать станем.

— Валяйте, спрашивайте.

— Вот так, сразу?

— Нет, вначале в ресторан пригласите и потанцевать. А уже потом… Давайте. К чему невинность изображать в публичном доме?

— Вы это о чём?

— О вашей профессии. Тоже очень древней.

Ну что, как прореагирует? Хорошо прореагировал. Засмеялся. Ну, значит, так и есть. И никто ничего изображать не будет. И это проще.

— Вы проницательны.

— У меня третий глаз открылся после того, как меня ваши люди по затылку приложили. Способствует просветлению.

— Ну, простите.

— Не прощаю. Что вы хотите от меня услышать?

— Всё. Всё про Галиба.

Ну всем этот юноша интересен. Всем поперёк дорожки встал. Даже обидно как автору умирать в тени придуманного тобой же персонажа.

— Что Галиб? Нормальный боевик, не семи пядей во лбу — дай бог трёх. Но благодаря этому напористый и где-то даже наглый.

— Вы видели его лицо?

— Нет. И не стремлюсь. Он Аллаху поклялся никому лица не показывать. А я Аллаха во врагах иметь не желаю. Мне и так их хватает.

— А голос?

— Голос слышал. Обычный голос, не оперный.

— Кто помогает Галибу готовить операции? Коли он, как вы говорите, не семи пядей.

— Коллективное творчество. Ну, и я, чем могу, помогаю.

— Есть опыт?

Как будто они не знают. Как будто они не прошерстили его биографию вдоль и поперёк. Правда, не ту биографию, а вымышленную, но вполне себе убедительную.

— Опыт имеется. Бегал, стрелял, взрывал. Приходилось.

— А Галиб? Он откуда?

— Не знаю. И никто не знает.

— Человек-невидимка?

— Человек, который за лишний интерес головы режет. Так что, вы у него сами поинтересуйтесь его прошлым.

Опять смех. И тут же резкий, без паузы, вопрос:

— О чем вы говорили с Лидером одной весьма уважаемой страны?

Ах вот в чем дело!..

— Я с ним не говорил.

— Хорошо, о чём с ним говорил Галиб?

— Может, вы лучше его спросите? А то моя голова, хоть и проломленная, мне дорога. Я в неё кушаю.

— Нет, я вас спрашиваю. Ведь вы там присутствовали?

Ну, тогда начнём торговлю.

— Что я буду иметь, есть пойду вам навстречу?

— Что вы хотите?

— Свободу, дом в Майами, яхту, трёх очаровательных блондинок в бикини в каюте и главного прокурора в друзьях.

Посетитель усмехнулся.

— Это слишком много. Могу предложить только отсутствие мучений в обозримом будущем. Вы ведь не хотите продолжения банкета?

Откровенно…

— Нет, спасибо, я сыт. По самое… темечко!

— Вот видите. Впрочем, дом в Майами можно обсудить, если мы сможем договориться.

— Тогда давайте договариваться. Не терпится справить новоселье.

— Кто вас послал к Галибу?

— Один ныне покойный боевик, который предложил мне эту работу.

— Врёте!

— А вы его спросите.

— Интересно, каким образом? Мы проанализировали феномен власти Галиба и сделали вывод, что его кто-то сильно поддерживает и субсидирует.

— Ну да. Ваши заокеанские друзья. И направляют и денежки дают.

— Почему друзья?

— Потому что если бы враги, то теперь вы допрашивали бы не меня, а Галиба.

— Убедительно. Пусть будет так. Что вы можете рассказать об их сотрудничестве?

— Много что могу рассказать…

Потому что можно рассказать. Конечно, не всё, чего-то нельзя ни под каким видом! Но если ничего не рассказывать, то из тебя информацию всё равно вырвут. Клещами. А если что-то открыть, то они получат надежду узнать ещё больше. Потом всё равно дело дойдёт до клещей, но лишь потом.

— Я слушаю.

— Гарантии?

— Чего?

— Долгой жизни и процветания.

— Торгуетесь?

— Защищаюсь. Вы теперь всё узнаете и меня тихонько придавите.

— Ваши предложения?

— Для начала дайте мне отдохнуть, в себя прийти. Недельку.

— Допустим.

— А потом легализуйте моё задержание.

— Как это?

— Вы ведь из цивилизованной страны?.. Вот и арестуйте меня как положено. Ордер выпишите, с прокурором познакомьте, в камеру поместите. Камеру лучше общую. Не люблю одиночество, люблю общество.

— Для этого причина нужна.

— Не вопрос. Могу вас прямо теперь поколотить. Нанесу тяжкие телесные. Или скажу что-нибудь этакое о вашем премьере. Или в шпионаже в пользу Кореи признаюсь. Хотите?

— Нет, не хочу. Но желаю понять, что это вам даст?