Онлайн книга «Победитель должен умереть»
— Ничего, начальство предполагает, а бог располагает. За организацию! — За неё! Благословенную. И проклятую — Хотел сказать тебе… Мы очень хорошо поработали с тобой… В голове помутилось. Качнулось, поплыло лицо Сергея. — Ты был лучшим… «Бу-бу-бу» в уши. Как будто молоточки в барабанную перепонку. И слабость, слабость… Серёга!.. Зачем? Ну зачем так?! А впрочем… Лучше так, чем иначе, чем выстрел в затылок. От друга… Потому что другого выхода у них нет. Никакого. Этот — единственный… * * * — Он погиб! — Да? Помнится, он уже погибал однажды. Когда, где, при каких обстоятельствах? — Дорожно-транспортное происшествие. Сошёл на встречку и врезался на полной скорости в грузовик. Собирали по кусочкам, как пазл. — Уверен? — Почти на сто процентов. Мы осмотрели останки. Сложили рожу по фрагментам. Хотя не всё нашли. Там такое месиво было. Сравнили с фотографиями. Это он. — А не мало будет для уверенности? — Мы сделали анализ ДНК — полное совпадение. Эксперты утверждают, что ошибка исключена. У них — наука. Значит, погиб? Как-то очень вовремя. Неужели?.. — А ведь это они его… — Кто? — Свои! Не пожалели. Обрубили хвост. — Но зачем? Он же был выведен из игры! — Именно поэтому. Если бы не выведен, я бы ни за что… А так… Так можно поверить. Такие у них суровые порядки. Отработал он своё и ещё засветился под твоими камерами. А это приговор. Отработанный материал они отправляют в шлак! Именно поэтому их не ухватить. Не за что хватать! За этого — могли потянуть, а теперь нет. Невидимки они без лица. А кто с лицом — того уже нет. — А может, всё же это случайность? Гаишники говорят, что переднее колесо лопнуло, а там скользко и поворот. Всякое бывает. — Случайность? У этих? Ты, наверное, что-то о них недопонимаешь. Не бывает у них случайностей. У нас бывают. У нас одни сплошные случайности. У них нет! Все их случайности — не случайны. — Замолчал, подумал, прикинул. — Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Ну или хоть как-то! Хоть даже так. Даже если он жив, всё равно будем считать, что мёртв. Раз они так считают. Спокойнее спать с тобой будем. И пацаны твои тоже, которые зуб имели. А теперь не имеют. Всё, закрыли дело. Он за нас хорошо поработал. За тебя. За всех. Пусть ему земля будет пухом. А нам… Нам дальше жить. * * * Темнота. И голоса. Хочется надеяться, что не архангелов. Хотя… — Как вы? А хрен его знает? Потому что ни кто он сейчас, ни где он, ни что с ним, ни кто эти люди, которые бубнят в уши, он не знает! И поэтому не понимает, что ответить. И не может… Не может?! Рот его чем-то перекрыт. Заткнут рот как кляпом! Или кляпом? Потому что что-то торчит между зубами! Или это, чтобы он язык не откусил. Как тогда, раньше, пытался. И глаза. Не видят глаза. Прижатые веками. Кто-то позаботился, замотал ему глазницы, чтобы не видеть! Что — руки?.. Ни поднять, ни опустить — притянуты и пристёгнуты. Пальцы чуть шевелятся — это надежда, это возможность перепилить ногтями ремни. Ноги?.. Зафиксированы. Значит, снова? Опять? Как тогда? Один в один! — Вы слышите меня? Не реагировать. Не двигаться, не показывать, что он пришёл в себя, чтобы выгадать время. — Доктор, он не реагирует. — Странно, а мне показалось… Вколите ему пару кубиков. Опять кубики! Опять боль и желание говорить. Укол. Но нет, никто ничего не спрашивает, ничем не интересуется. — Пусть полежит, отдохнёт. И ещё один голос, знакомый: — Доктор, как прошла операция? Родственники очень беспокоятся, спрашивают. — Всё хорошо. У пациента на редкость крепкое здоровье. Через две-три недели можно будет снять повязки и посмотреть результат. Какой результат? Повязки?.. Так это повязки? На лице? И голос: — Эй, больной! Голос Сергея… — Не спи! Обед проспишь. А он тут роскошный. Хоть и через трубочку. Сергей?! Лежать? Или прийти в себя? Кто Сергей теперь? Друг или враг? К чему готовиться? Попытаться освободиться, напасть на него? Или… — Не притворяйся трупом. Я же знаю, ты слышишь меня. И не любишь, — хмыкнул знакомо. — Ну, извини. Пришлось. Ты ведь парень в ящике с ветошью ехал, которой прикинулся. Ехал через две границы. Шуметь и шевелиться было нельзя. Ну и вообще неизвестно, как бы ты отнёсся… Лично я был бы против лишения меня физиономии, которая от папы с мамой досталась. Хрен их знает, что они там ещё наваяют. Ладно если под Брандо сделают, а если под урода какого-нибудь, которого девушки любить не будут… Может, и ты не захотел бы. Так что извини, что тебя не спросили. Зато теперь сам себя не узнаешь. А главное, тебя не узнают! Бинты… Лицо… Трубочка… Значит… Значит, они так решили? А усыплять зачем? Чтобы не объяснять лишнего? Или для удобства транспортировки? Или они тогда ещё не решили, как им быть и можно было хоть туда, хоть сюда без лишних хлопот. Правды не узнать. — Пришлось тебя подправить изрядно. Две трети рожи стёрли, как ластиком. Косточки пришлось подолбить. И зубы вынести. Такие костоломы! Такие бабки! За такие деньги из тебя можно было бы роскошную блондинку соорудить. Не хочешь? Жаль… Я бы тебя ещё больше полюбил. Отдыхай. Привыкай к себе новому. Если что, я тут рядом на соседней кровати при тебе до полного выздоровления. Сам понимаешь. Услышал? Шевельнуться. Приподнять руку. Чуть-чуть. — Ну вот и славно! Рад, что ты жив. Это я серьёзно. И рад, что с новой рожей. Хотя я к старой привык. Но иначе пришлось бы… Хорошо, что не пришлось! Кто ж спорить будет… Конечно, хорошо. Хорошо лежать здесь, а не там! С перебинтованной головой, которая болит! Отлично, что болит! У покойников голова не болит. И вообще ничего не болит. Хорошо, что всё случилось так. Хотя могло по-другому. Должно было — по-другому! Слабину дал Куратор! Не по правилам сыграл. Не дело каждого Резидента под нож пластического хирурга тащить. Не по чину! Да и опасно! А он!.. Или… Или это потому, что бойцов у него почти не осталось — каждый на перечёт. Потому, что Организация… И он по крупинке, по кирпичику… Каждого человечка перебирая и к делу пристраивая. Может, поэтому? Тогда понятна его сердобольность, которая не из жалости и сострадания, а для пользы дела. Их дела. Перелицевать агента проще, чем создать его с нуля. Такой рационализм. Ну, и ладно. Он-то точно не против. |