Онлайн книга «Смерть оловянных солдатиков»
– Спасибо. – Не за что… Нет, есть за что! Интересно. Очень интересно! Так, может, надо посмотреть не только трупы? А в целом… – И куда их увезли? – Что? – Вагоны? – Куда-то… Я точно не знаю. – А кто грузил, кто вывозил? – Надо ребят из депо спросить. Тех, которые на кране… Спросим. – Да, было такое. Грузили, увозили. У нас тут такой кран единственный на весь узел. Куда? Да тут недалеко. На полигон. Под разрезку… Может, еще не разрезали… Вагоны. Вот они. Некоторые уже порезаны. Но не все. Подойти к резчикам, поговорить, угостить, наладить контакт. – А вам туда зачем? – Там родственники мои были. Хочу цветы… – А-а… Тогда ладно. – Можно я побуду здесь один? – Да конечно! Простите. Ушел… Сесть, пустить слезу, чтобы в образе. Оглядеться. Искореженные, деформированные стены, выбитые окна, выломанные, разбросанные повсюду полки и двери купе. Тела и личные вещи уже вынесены, но запах смерти еще витает. Все, как и должно быть. Как бывает при крушении. И все-таки… Все-таки подумать. Двери… Полки, с которых падали, рушились, разбивались люди. Какие-то обрывки, рванина постельного белья повсюду… Газета… Поднять, посмотреть… От… Странно… Двухнедельной давности… Кто-то прихватил из дома. Наверное, курицу заворачивал. Доел курицу и умер. Что еще? Что упущено? Стоп! Но если люди, если жертвы-то… А ну-ка, еще разок!.. * * * Галиб шел не сгибаясь, прямо и уверенно. Как хозяин. Хозяин мира. Бывшие с ним боевики окружили его живым щитом, опасаясь за его жизнь. Они были готовы отдать за него жизнь, готовы были принять в себя предназначенные ему пули. Но Галиб не желал ничьей защиты, он шел, раздвигая своих добровольных телохранителей, вырываясь вперед. – Не надо, – качал он головой. – Я не боюсь врагов, ибо Аллах защищает меня! От дома ударили несколько выстрелов. Кто-то инстинктивно присел. Все, присели. Все, кроме Галиба! Он лишь убыстрил шаг. Застыдившиеся своей слабости боевики побежали вперед, навстречу выстрелам. Они стреляли на ходу и кричали: – Аллах акбар! Они обгоняли Галиба, который продолжал идти, не сворачивая и не прячась. Застучали частые беспорядочные выстрелы. Кто-то прибежал навстречу. – Мы убили их, Галиб. Их было двое. Путь свободен. Галиб благодарно кивнул. Проходя мимо поверженных телохранителей бросил в их сторону брезгливый взгляд. Поднялся по ступеням, вошел в дом. Каждый его шаг, каждый его жест снимался на видео. Это было достойное шоу. И великолепный Главный Герой. – Где он? – кивком спросил Галиб. – Там, – показали ему. Журналист, парализованный страхом и уколом, был за последней дверью. Он был в сознании, но маловменяем. Галиб встал на пороге двери. И указал на него пальцем. – Ты! Журналист забился в угол и испуганно замотал головой. Галиб подошел и навис над жертвой. И это был замечательный кадр. Одного его было бы довольно, чтобы Галиб стал всеобщим любимцем и героем. – Вот он неверный, оскорбивший наш народ и Аллаха! – сказал за Галиба Помощник. – Он достоин смерти, и он умрет как трус и шакал. Галиб утвердительно кивнул и достал книгу. Ту самую. И открыв ее, стал выдирать и рвать страницы и бросать обрывки в лицо журналисту. И, когда изорвал книгу, достал кинжал. Журналист затрясся в ужасе. Он всё понял, хотя и был накачан наркотиками. И всё должно было скоро кончиться. Для него. Но не кончалось… Галиб не спешил. Он, похоже, упивался мгновением своей силы. Он размахивал кинжалом, и топтал страницы. И все это тянулось бесконечно долго и мучительно. Потом он картинно воздел руку с кинжалом вверх и наклонился. – Аллах акбар! – взревели теснящиеся за ним воины. И случилось то, что должно было случиться. Он вцепился в волосы журналиста и стал резать и пилить ему шею. И на вырванные страницы плеснуло горячей кровью. И когда жертва стала дергаться и вырываться, кто-то услужливо встал журналисту на ноги, припечатав их к полу. А Галиб продолжал резать и пилить. И это было страшно. И должно было быть страшно, чтобы послужить уроком для неверных. Наконец Галиб выпрямился и поднял в вытянутой руке голову. Голову оскорбившего его народ и его веру журналиста, до которого никто не мог добраться. А он единственный смог! – Так будет с каждым, кто посмеет оскорбить Аллаха! – громко сказал Помощник. И Галиб опять кивнул. И поднял мертвую голову еще выше, чтобы ее увидели все. В его руке. Увидели его воины, его единоверцы и весь мир… Журналист умер не так, как ему обещали. Не быстро. И не безболезненно. Он умирал долго и мучительно. Но его смерть, как и предполагалось, стала сенсацией… * * * Шаги… Стук засова… Скрип двери. Серега. – Выходи, узник совести… Ну и запашок у тебя здесь. – Так ведь ты меня… без удобств. – А ты бы не жрал лишнего. А то, ишь, устроил себе каникулы – спи, лопай, да на парашку ходи! Прямо завидки берут. Что у него? С чем прибыл? Веселый… Но это ничего не значит. Сейчас посмеется, а через минуту накинет на шею удавку и затянет концы. Чтобы обрубить другие. – Пошли что ли? – Пошли… Вышли из комнаты. – А растяжки где? – В твоем буйном воображении. Не ставил я ничего. А ну как здесь крыса побежала бы, да за веревочку задела? А ты мне живой нужен. – Зачем? – Привык. Где еще такого другана сыскать, который в теме? Ну да, верно. Все остальные дружбы и приятельства – это работа. Потому что не пожалуешься, не обсудишь, да и не поймут тебя. – Что там? – Крушение там. По полной программе – с трупами, пожарами, спасателями и прочей ерундой. Теракт в полный рост. – Как они там оказались? – Как – не знаю. Но оказались – точно. Чему есть масса подтверждающего материала. Месиво там. – Не понимаю. Совсем не понимаю! – Вот и я не понимал. Пока не увидел. – Что? – Трупы. Вернее, фотографии. На, взгляни. – Что это? – Трупные пятнышки. – Ну? |