Книга Девушки из бумаги и огня, страница 34 – Наташа Нган

– Ладно, довольно об этом. Давай ужинать.

Я протягиваю руку к кувшину, чтобы налить ему саке, но он опережает меня.

– Нет, Леи-чжи, сегодня ты у меня в гостях. Позволь мне поухаживать за тобой.

Я бледно улыбаюсь, а он разливает саке по чашечкам. Протянув одну мне, он на миг прикасается к моим пальцам, и от прикосновения его волосатых рук меня бросает в дрожь. Король залпом осушает свою чашку. Я пытаюсь подражать ему – нам говорили, что это дань уважения, но не могу сразу выпить так много. Моя чашка опустела наполовину, а горло уже сжимается от крепкого напитка, и я быстро отставляю саке, глаза слезятся.

Он поднимает бровь.

– Ты что, не пьешь?

– Простите, я пью очень редко и по особым случаям. Нам не позволено употреблять алкоголь.

– Порой нарушать правила просто необходимо, – говорит он, снова улыбаясь во весь рот. – Мне вот не позволено покидать Внутренние Дворы без сопровождения стражи. Но у меня есть свои способы нарушить этот запрет.

Это звучит как угроза. Я болезненно чувствую свою уязвимость, моя кожа кажется мне слишком открытой его взгляду, туника – слишком прозрачной. Я перекидываю волосы на грудь, словно пытаясь ее прикрыть.

– Не нужно.

Я замираю от его приказа.

– Тебе больше идет, когда волосы зачесаны назад. Тогда они не заслоняют всей красоты. И лучше видны твои глаза.

Я опускаю руки, позволяя ему разглядывать меня. Зал неожиданно кажется очень тесным, Король сидит слишком близко, и я едва могу дышать.

Следующие полчаса я пытаюсь хоть что-то съесть, заталкивая в себя крохотные кусочки каждого блюда. Вкуса я почти не чувствую – язык пересох, горло сжимается. Король говорит не умолкая. Сосредоточиться на его словах у меня не выходит, как и на вкусе еды. Я слишком занята борьбой с подступающей тошнотой. А еще лихорадочно думаю о том, как спросить его о маме. Но внимание мигом обостряется, когда Король упоминает генерала Ю.

– …его подарок. Признаться, я был порядком удивлен. Я не ожидал от него многого, особенно после его провала в битве при Цзяне.

Я проглатываю кусочек пирога, который так и не удалось прожевать.

– Богоподобный Властелин, – выговариваю я, но умолкаю под его гневным взглядом. – Простите… я хотела сказать, мой Король…

Похоже, я угадала с обращением. Он подается вперед, на лице написано удовлетворение.

– Да?

– Насчет генерала Ю. Если вы позволите мне задать вам вопрос… По дороге, когда он вез меня сюда, он упомянул… упомянул одну давнюю экспедицию в мою деревню. Это было десять лет назад. – Я облизываю губы, борясь с дрожью в голосе. Голос предает меня всякий раз, стоит мне заговорить о том дне. – Мне просто интересно, вдруг…

Лицо его каменеет.

– С чего бы тебе это было интересно? – рычит он – прежде, чем я успеваю закончить фразу.

– О нет, я только… Только надеялась…

– Леи-чжи, в королевстве нужно поддерживать порядок. Или ты полагаешь, что я намерен позволять своим подданным вести себя, как им вздумается?

– Нет, конечно же, нет…

– Не смей меня недооценивать. Возможно, я молод, но я отлично знаю, что такое – быть Королем и как править. Я рожден для этого. И мне не нужна Бумажная Девушка, задающая глупые вопросы о вещах, о которых она не имеет никакого понятия.

Под пеленой страха во мне пробуждается гнев. Это я-то не имею никакого понятия о тех событиях в моей родной деревне?

Я снова облизываю губы. А потом говорю – очень осторожно, чтобы его не разозлить:

– Простите меня, мой Король. Но… в той экспедиции была увезена моя мать.

Несколько секунд тишины.

– Ну что же, жаль ее, – говорит он наконец.

– Вы не знаете, что с ней случилось? – настаиваю я. – Мне бы так хотелось узнать о ее судьбе. Просто для собственного спокойствия.

Сначала я думаю, что он не собирается отвечать. А потом он слегка склоняет голову, и золоченые рога ловят красный свет свечей.

– Попробуй проверить список куртизанок в Ночном Доме, – предлагает он. – Если ее привезли во дворец, она должна была оказаться именно там.

Я низко кланяюсь – главным образом для того, чтобы скрыть вспышку надежды, охватившей меня при этих словах, и невнятно лепечу слова благодарности.

– Вот видишь, – тихо говорит Король. Я слышу шорох одежды, он поднимается с трона. – Я добр и милостив к своим Бумажным Девушкам, если они милы со мной. А теперь пойдем, Леи-чжи. Пора в постель.

Он протягивает руку, чтобы помочь мне подняться, и у меня нет выбора, кроме как принять ее. Моя ладонь кажется такой маленькой в его лапище. Его огромные пальцы смыкаются вокруг моей руки, и кажется, что пол под ногами качается, и мне страшно вставать. Однако я поднимаюсь, опираясь на его руку вопреки своей воле, потому что боюсь, что ноги меня не удержат.

Его спальня находится дальше в глубине здания, словно еще одна пещера. Большую часть ее занимает огромная кровать, на столбиках по углам висят амулеты и медные колокольчики, о назначении которых я могу только гадать. Потом я понимаю, что спальня вовсе не так велика, какой показалась сначала, – просто и стены ее, и потолок покрыты зеркалами. Зеркала очень разные – есть разбитые и старые, в тяжелых древних рамах, есть треснувшие, есть и гладкие, как неподвижная озерная вода. В них отражается все вокруг, как в гигантском калейдоскопе образов: мерцание свечей, рисунок мышц на голой груди Короля, мое белое от ужаса лицо, которое я пытаюсь отвернуть в сторону.

– Смотри на меня, – низко рычит он.

Я повинуюсь, сердце бешено колотится.

Мозолистые пальцы гладят меня по щеке.

– За пятнадцать лет своего правления я переспал со столькими женщинами, – шепчет он, продолжая движение – вниз по моей шее, к вороту туники, к поясу юбки. – И все равно, всякий раз нахожу в каждой следующей женщине что-то новое. Я пришел к выводу, что от красоты нельзя устать. И что желания невозможно обуздать.

Да, ты прав, думаю я. Мне не под силу обуздать желание оттолкнуть его прочь, завизжать ему в лицо от отвращения. Однако страх приковывает меня к месту.

Он начинает развязывать мой пояс.

– Прошу вас, – выдыхаю я в отчаянии. – Пожалуйста… Не надо…

– Не смей приказывать Королю! – яростно ревет он мне в лицо. И срывает пояс одним движением. Юбка скользит вниз. Из груди вырывается полувсхлип-полувскрик, и я хватаю его за руки, пытаясь остановить. Он с легкостью отталкивает мои ладони, цепляет пальцем ворот туники и разрывает ее сверху донизу.

Слезы струятся по щекам. Я пытаюсь прикрыться руками, но он без малейших усилий хватает меня и швыряет обратно на кровать. Колокольчики на ее столбиках жалобно звенят. Король начинает раздеваться, и я зажмуриваюсь. Его тело все покрыто шерстью, мускулы бугрятся, как толстые канаты, он страшно твердый – и самая твердая часть его тела сейчас прижимается к моему бедру.