Онлайн книга «Метро 2035: Питер»
|
– Но… – попытался возразить торговец. – Поговори мне еще! – прикрикнул патрульный. Торговец замолчал, лицо вытянулось окончательно. – Все в порядке? – Патрульный продолжал улыбаться. И щурился при этом безбожно, лицо перекосилось. У него зрение нулевое, наконец сообразил Иван. А очки не носит – потому что дорогое удовольствие, не для всех. «Он, видимо, только на размеры предметов реагирует. А я еще спрашивал, какая из меня женщина. Ага. Очень даже ничего». «Думаете, найдется идиот, который в это поверит?» Нашелся. – Спасибо, – сказал он тонким голосом. Повернулся и пошел, спиной чувствуя, как патрульный смотрит на его задницу. Пронесло. Краем глаза Иван увидел, что Орлов уже расплатился. Пошел прочь. И только потом Иван взглянул на вещь, которую приобрел ценой стольких переживаний. В руке у него была помада в пластиковом корпусе. Густо-красного, почти бордового оттенка. * * * – Ой, какая прелесть, – улыбнулась Настя, жена Шакила, принимая подарок. – Спасибо! Дай я тебя поцелую. Иван с удовольствием подставил щеку. В отличие от здоровенного Шакила, жена невского диггера была ростом на полголовы ниже Ивана. Миниатюрная брюнетка. Его тронули мягкие губы. Настя погладила диггера по напудренной щеке. – Ой, Ванечка, какой ты хорошенький. Иван поперхнулся, закашлялся. Уберфюрер захохотал. В воздухе пахло молоком и домашней готовкой. Обитал Шакилов с семейством в торце «Невского», в одной из бесчисленных клетушек, отделенных от соседей фанерной стеной, с женой и сыном полутора лет. Сын возился на полу, играя с резиновой разноцветной рыбкой. Совал в рот, слюнявил, возил по полу, снова слюнявил. И все это с серьезным лицом. – Где Шакил-то? – спросил Иван у Насти. – Ушел по делам. Скоро придет, сказал. Ты переодеваться будешь? Иван оглядел себя. Желтая кофточка, серая юбка, колготки фиолетовые, в ромбик. Плюс боевая раскраска. Блин, чудище на страх врагам. Ядерная боеголовка. Мемов должен помереть от одного взгляда на теперешнего Ивана. – А надо? – спросил он. * * * Шакилов оглядел Ивана с ног до головы, крякнул. Брови у него застыли где-то на отметке «очень удивлен». – Ну ты, блин, даешь. – Ага. – Иван ухмыльнулся. – Живой, значит, – констатировал диггер. – Живой, – согласился Иван. В следующее мгновение его облапили, сжали. Дыхание прервалось. – Шакил, раздавишь, блин! – прохрипел Иван, пытаясь вырваться. – Поставь меня на место. Здоровый, как не знаю кто. – Когда Ивана вернули на землю, он перевел дыхание и внимательно оглядел невского диггера. – Как твоя рана? Шакилов был бледный и исхудавший. Прошло уже сколько? Иван попытался посчитать. Да, уже почти месяц с того дня, как его ранили. – Все хорошо, – коротко ответил Сашка, из чего Иван заключил, что все не так уж благополучно. Сели пить чай. – Рассказывай, – велел Иван. Новости были не слишком хорошие. Впрочем, и не совсем плохие. Война закончилась. Альянс по-хозяйски подмял под себя «Маяковскую», «Восстание» – впрочем, это было понятно с самого начала. С недавних пор поговаривали, что Мемов пригласит царя бордюрщиков Ахмета встать во главе администрации «Площади Восстания». Мол, личный ручной царек и видимость справедливости… «Василеостровская» на месте, Постышев по-прежнему комендант. Станция получает пару часов в день электроэнергию с «Адмиралки», для чего протянут высоковольтный кабель. В общем, короткая цепь, чтобы василеостровцы не дергались. – А про моих ребят ты что-нибудь слышал? – вклинился Убер. – Где они? Шакилов посмотрел на него. Поднял брови. – Ты что, ничего не знаешь? – Откуда? – Да с ними вышла некрасивая история… После тех событий, когда на «Восстании» народ покрошили… понимаешь… – Шакилов замялся. – Всемирный совет метро насел на Мемова. То, се, незаконный захват и прочее. Ты их видел, такие болтуны в костюмчиках… в общем, потребовалось бросить им кость. Ну, Мемов им и бросил. Вот вам отдельные факты произвола, вот вам военные преступники. Короче, начали искать виноватых, чтобы заткнуть мировой, бля, общественности рот… – Он совсем замолчал. Глаза Убера стали мертвыми. – И нашли, насколько понимаю? – спросил он негромко. – Нашли, – сказал Шакилов. – Скинхедов проглядеть трудно. Их обвинили в военных преступлениях. В убийствах, мародерстве, изнасилованиях. В общем, ты понял, что это означает. Трупы три дня висели над путевым туннелем – как положено по законам «Невского-Гостинки». Один, говорят, сумел сбежать… вот и все, что я слышал. Его до сих пор ищут. – Кто? – В голосе Убера не было ничего живого. – Пожилой такой. Как его? – Седой, – сказал Убер. – Ага, точно. Седой. – Он посмотрел на скинхеда. – Мне жаль, друг. Уберфюрер поднялся. – Убер! – позвал Иван. Тот отмахнулся и вышел. Сашка выглядел виноватым. «Плохих гонцов…» – подумал Иван. Он посмотрел на Шакила и задал вопрос, который берег с самого начала разговора: – Таня? – Горюет, – коротко ответил Шакил. – Ясно. Помолчали. В целом все сказано: остается действовать. – Кстати, – Шакилов почесал круглый затылок, – я тут встретил Рамиля – помнишь, из бордюрщиков который? Телохранитель Ахмета. Ходит по «Невскому», словно он здесь хозяин. Так и хотелось подойти и в рожу дать. – Саня! – укорила Настя, пробегая мимо с посудой. – А чего он? – пробурчал невский диггер, но Настя уже скрылась в двери. – А что ж не дал? – спросил Иван, разглядывая друга. Все-таки Шакил изменился. Не очень заметно, но… – Ваня! – снова Настин голос. – Да как-то не с руки, что ли. – Шакил помолчал. – Ты не представляешь, Ван, какие мы здесь стали осторожные… после… – После моей смерти? – Иван поднял брови. – Понимаю. – Саня, там Виталик хнычет! – снова Настя. Когда Шакилов вышел посмотреть, что там с сыном, его жена заглянула в комнату. Решительная. Боевая. – Ваня, можно тебя на минутку? Иван кивнул. В узком коридоре между клетушек стоял горячий постирочный дух. Мимо них протиснулась девушка с тазиком мокрого белья. – Случилось что, Насть? Она смотрела на него очень серьезно. Ивану стало не по себе. – Ванечка, я тебя очень люблю… но оставь ты Сашку в покое. Пожалуйста. Он и так в прошлый раз чуть не погиб. Из-за тебя, – добавила она с истинно женской беспощадностью. |