Онлайн книга «Недостойная»
|
Затошнило, и я глубоко задышала, вновь пытаясь не думать. Хватит, Эн. Иди уже к Арманиусу. Он давно ждёт. Решив так, я встала и, переплетя растрёпанную Арчибальдом косу, оделась и выбежала из комнаты. * * * В прошлой реальности день перемены года прошёл хорошо, но в этой всё было гораздо лучше — просто потому что воспоминания Эн были при ней. И Берт был доволен. А еще он был доволен, потому что выспался. Спал чуть ли не до обеда, а затем сходил на праздничный базар, купил там ёлку и игрушки — и стал ждать Эн, собираясь пригласить её нарядить ёлку и вместе провести вечер. Эн появилась около шести часов. Забежала в библиотеку — Берт в это время изучал учебник по магии для школьников, пытаясь сообразить, как теперь правильно пользоваться своим даром, — широко улыбнулась и протянула ему пакет. — С наступившим! Надеюсь, вы любите пончики? Все пряники дарят, я решила, что у вас их и так будет слишком много. — По правде говоря, у меня их вообще нет, — засмеялся Берт, вставая с дивана и принимая подарок. — Все по браслету связи поздравили. Кто-то звал в гости, но я отказался. — Почему? — спросила Эн удивлённо. — Я вот у Валлиуса была… — Он тоже звал. Но… Защитник, как же объяснить?.. Объяснить так, чтобы она не начала сейчас тут сразу безумно его жалеть. Берту не хотелось, чтобы Эн его жалела, но с подобной историей это неизбежно. — Я не люблю праздник перемены года. Он же семейный. А семьи у меня нет. И мама умерла через три дня после него. Да, судя по глазам — точно начала жалеть. Поэтому Берт поспешил сказать: — Заглянешь в свою комнату? Твой подарок там. — В комнате? — Эн удивлённо улыбнулась. Глаза её вновь заблестели, и жалость из них ушла, сменившись интересом. — Что же там такое? Вряд ли пряники. — Вряд ли, — хмыкнул Берт. — Пойдём, посмотришь. Через минуту Арманиус с удовольствием наблюдал абсолютнейший шок на лице Эн, когда она увидела тигриллу, скачущего по её кровати. Открыв рот и распахнув глаза, девушка наблюдала за котёнком, который, заметив вошедших, из полосатого превратился в рыжего. — Арх… Бертран… Это же… — Ну да, это тигрилла. Я назвал его Эклером. Надеюсь, ты не против. Эн перевела взгляд с котёнка на Арманиуса — и он увидел, что глаза её полны слёз. Надо же, как сильно отличалась её реакция в той и этой реальности. Тогда она радовалась, как ребёнок, чуть ли не прыгая, теперь же была растрогана и смущена. — Спасибо… Мне так нравятся тигриллы! Но… это ведь очень дорого! — Ерунда, Эн, не думай об этом, — сказал Берт мягко и, пользуясь её смятением, подошёл чуть ближе. Только бы не переборщить… — Останешься сегодня со мной? Я хотел нарядить ёлку и… — Он запнулся, заметив вдруг, что Эн помрачнела. — Я не могу, — сказала она негромко и так покраснела, будто собиралась заниматься чем-то неприличным. — Меня… пригласили. Демоны, а возможно, действительно неприличным. Арчибальд… неужели вернулся? — Принц? — спросил Арманиус, сам ощущая, насколько холодно звучит его голос. Эн кивнула. — Да. Я обещала. Вы… — Она виновато покосилась на тигриллу, который, к удивлению Берта, из рыжего вдруг стал угольно-чёрным. В прошлой реальности Эклер ни разу не чернел, по крайней мере при нём. — Простите… — Ничего страшного, — проговорил Арманиус, с трудом удерживая себя от желания сейчас сделать что-нибудь безумное — такое, что всё разрушит. — Ты только забери котёнка, он теперь твой. И иди. Она вновь посмотрела на Берта, вздохнула и почти прошептала: — Пожалуйста, не обижайтесь. Я бы согласилась, но принц… он… — Я понимаю. — Арманиус не выдержал и всё-таки съязвил: — Ты любишь Арчибальда, я понимаю. А я тут третий лишний. Эн молчала, глядя на него непонимающими глазами, а Берт отчаянно пытался контролировать эмоции, которые рвались наружу, словно обезумевшие звери из клетки. Получалось плохо. — Что ты так смотришь на меня? Да, я пытаюсь за тобой ухаживать. И терплю поражение. Потому что, — Арманиус развёл руками, — принц! У меня что-то получается только в отсутствие Арчибальда. Или если меня неожиданно пытаются убить. Или если у меня сломан контур. А сам по себе, вот такой, какой есть, я тебе не нужен, да, Эн? Ты любишь Арчибальда. — Сердце заболело, а кровь уже кипела от ревности, и Берт решил поскорее уйти, пока не наговорил еще чего-нибудь похуже. — Ладно. С наступившим тебя, Эн. Иди к своему принцу. Но Лера забери, иначе он расстроится. Ты — его хозяйка. И, поглядев в последний раз на совершенно чёрного котёнка, Арманиус вышел из комнаты, ощущая себя гораздо хуже, чем в тот день, когда его чуть не убило пламя демонов Геенны. * * * Защитница, что это было?.. Я ослышалась?.. Он пошутил?.. Я сплю?.. Как это… это ведь невозможно!!! Совершенно, абсолютно невозможно! Арманиус не может… Я рухнула на пол, словно срубленное дерево, и, дрожа с ног до головы, изо всех сил ущипнула себя за обе руки. Чуть не заорала от боли. Нет, я не сплю. И Арманиус в тот миг, когда он говорил всё это… он не шутил. С таким лицом не шутят. И со слухом у меня проблем нет. Но это ведь невозможно! Защитница… А если всё-таки… Нет, ну как это?.. Когда он успел?.. А долго ли? Ты сама в него влюбилась в детстве за несколько минут. А он… Нет, ну это же невозможно! Подошедший тигрилла — чёрного цвета, — ткнулся лбом в мои коленки. Я подставила ладонь, почесала его за ухом. — Эклер… — прошептала я. — Лер… Разве такое может быть? Котёнок побелел, и я вздрогнула. Это что же — «да»? Нет, ну нет же! Нет! Быть этого не может! И… что сейчас делать? Я покосилась на часы на браслете связи. Что делать… переноситься в общежитие, Арчибальд уже скоро должен прийти. А к Арманиусу в библиотеку я всё равно не способна сунуться — страшно до ужаса. Страшно не потому что я боюсь его. Я просто не понимаю, что говорить и как себя вести. Это всё… слишком невозможно. Я подхватила Эклера на руки и пошла вниз, в прихожую — только оттуда можно было построить лифт. Котёнок мурчал, вновь поменяв цвет — теперь он стал серым. Я помнила, что тигриллы бывают эмпатами — не все, только некоторые, — и меняют цвет в соответствии с эмоциями, которые испытывают люди в их присутствии. Чёрный… это тоска, безысходность, отчаяние… Это были не мои эмоции в тот момент. Я вообще ничего не чувствовала — так была удивлена. |