Онлайн книга «Недостойная»
|
— Страшно. Но это не самое страшное, что бывает в жизни. Страшнее всего — беспомощность. Когда рядом погибают твои товарищи, или ты видишь, что не успеваешь помочь людям, и они умирают у тебя на глазах. — Арманиус отвернулся от Геенны и посмотрел на дом шаманки. — Ладно, сейчас это всё не к месту. Где тут звонок? — Нету, — усмехнулся охранник и кивнул на большое чугунное кольцо, впаянное в дверь. — Видимо, «звонить» предполагается этим. У шаманов вообще много странностей, насколько я знаю. Берт взялся за кольцо и стукнул им в дверь. Гул внутри стоящего перед ними домика раздался такой, что сразу стало понятно — кольцо не обычное, а магическое. А потом дверь открылась. * * * Прямо посреди небольшого заснеженного двора находился колодец, откуда набирала воду в два больших ведра безумно странная женщина. Она выглядела действительно безумной — высокая и до безобразия худая, почти как Гектор Дайд, одетая в тёмно-коричневое платье из плотной ткани, напоминающей материал для мешков из-под картошки. На шее висело длинное ожерелье из каких-то бусин, камней и птичьих перьев, в ушах качались огромные серьги, достающие до плеч, в комплект к ожерелью — тоже из камней и перьев. Абсолютно седые волосы были заплетены в косу до пояса, по всей длине которой змеилась ярко-красная лента. Кожа женщины была смуглой, будто бы прокуренной, губы — тонкими, а нос крючковатым и длинным, словно у хищной птицы. Но больше всего Эн поразили глаза шаманки. Ярко-синие, как небо в летний день, и очень добрые — казалось, что они принадлежат другому человеку, потому что эти глаза не могли иметь ничего общего с образом тощей ведьмы из детских сказок. — Добро пожаловать, — сказала женщина, оглядев Эн, Берта и охранника с головы до ног. — Идите в дом, я сейчас подойду. — Вам помочь, может? — спросил Арманиус, кивнув на вёдра с водой. — Ну помогите. Грег с Бертом подхватили ведра и последовали за шаманкой, которая повела их внутрь. Эн пристроилась в хвосте, с любопытством оглядываясь. Летом в этом дворе наверняка росло множество разнообразных цветов и трав, но сейчас кроме снега и расчищенных вымощенных камушками дорожек между сугробами ничего не было видно. — Куда отнести воду? — услышала Эн голос Берта, как только они вошли в дом. — Вперёд, в гостиную. Только разуйтесь сначала. Держите тапочки. Эн улыбнулась, наблюдая, как Арманиус и охранник засовывают ноги в мягкие розовые тапочки с помпонами. Ей шаманка дала точно такие же. — Гостевой набор, — пояснила женщина, увидев, как кривятся посетители. — Другого цвета не держу. У неё самой тапочки были обычные, коричневые, но тоже с бусинами и перьями. Минутой спустя, оказавшись в гостиной, Эн замерла, с интересом рассматривая шкафы с книгами, банками, коробочками, птичьими чучелами, деревянными шкатулками и даже какими-то черепами. Ещё здесь были пушистый тёмно-зелёный узорчатый ковёр под ногами, большой камин, в котором громко потрескивал огонь, два старых бежевых дивана в голубой цветочек и журнальный столик. Столик был совершенно чистым — ни оставленных чашек, ни бумаг, ни скатерти. — Садитесь, — шаманка кивнула на один из диванов, сама опускаясь на второй. — Вёдра поставьте на пол. И рассказывайте, что привело вас ко мне. Эн села на диван, вопросительно посмотрела на Берта — кому рассказывать? — он поймал её взгляд и, ободряюще улыбнувшись, начал: — Уважаемая Ив Иша… — Ведро глухо стукнулось об пол. — Надеюсь, я правильно запомнил ваше имя? — Да, всё верно. Вы сами можете не представляться. Имена не имеют никакого значения. Арманиус на секунду запнулся, явно удивлённый этой мыслью, но быстро справился с эмоциями и продолжил: — Проблема у нашей спутницы. Она потеряла память. Официальная медицина не смогла помочь. И… — Понятно, — перебила его шаманка, махнув рукой. — Остальное можно не уточнять. Посидите минутку. Женщина встала с дивана и подошла к одному из шкафов. Там, на полке, стояла большая глиняная чаша. Её-то Ив Иша и взяла. Отнесла к столику, поставила, наклонилась, подхватила ведро и налила полную чашу воды. Обычные действия на этом закончились, потому что через секунду шаманка туда плюнула, хлопнула по поверхности воды ладонью, вызвав тучу брызг, что-то проговорила-пропела и поманила пальцем Эн: — Ну-ка, милая, посмотрись в воду. А потом скажи, что ты видишь. Эн послушно приподнялась и заглянула в чашу. — Ой… Слева от неё взволнованно зашевелился Берт. — Ну? Что видишь? — Вода чёрная. Абсолютно. Я даже дна чаши не вижу… — Так-так… — Шаманка наклонила голову, рассматривая Эн. — Интересно. Ну-ка дай ладошку. Эн протянула ладонь и поморщилась, когда Ив Иша уколола ей палец невесть откуда взявшейся в руке иглой. Выдавила каплю крови в воду и сказала: — Теперь посмотри и скажи, что видишь. — Ничего, — пробормотала Эн, вновь заглянув в чашу. — Вода чёрная-чёрная, как будто вы туда чёрную краску добавили. Шаманка кивнула и опять отлучилась к шкафу. Но на этот раз она достала изнутри одной из шкатулок маленькое зеркало. Подошла к Эн, поводила её проколотым пальцем по поверхности и попросила: — Посмотрись. Эн послушалась и парой секунд спустя удивлённо пробормотала: — Ничего… Там чернота. Даже отражения моего нет. — Так-так… И вновь — к шкафу. С верхней полки шаманка достала нечто, накрытое фиолетовой тканью, и понесла предмет к столику. Аккуратно поставила, сняла ткань — под ней оказался стеклянный шар, внутри которого клубился туман. Он на самом деле клубился — закручивался в спирали, волновался, двигался… — Что ты видишь внутри шара? — Туман… Ив Иша покачала головой, накрыла шар и опустилась на диван. — Скажу вам сразу, — еще раз качнув головой, вздохнула женщина. — Скорее всего, не получится ничего. Пустота у неё вместо памяти, а из пустоты ничего не вытянешь. Было бы хоть что-то, хоть ниточка, я бы ухватилась и вытянула. А тут… — Совсем безнадёжно? — негромко спросил Берт, и наверное, что-то в его голосе заставило шаманку объяснить: — С пустотой сложно работать, в неё проваливаешься. Надо форму принять, и из этой формы что-то вытащить, а как сформировать пустоту? Но я попробую ещё кое-что. Только время нужно будет. — Сколько угодно, — сказал Берт с такой страстью, что у Эн даже мурашки по телу пошли, — сколько угодно времени. И денег. Ив Иша улыбнулась. Зубы у неё, в отличие от загорелой кожи, были белые, и улыбка — доброй. |