Онлайн книга «Пепел над океаном»
– Я надеялась, что ты сегодня не проснешься. – Ухмыльнувшись, она тянется к пачке и, достав оттуда сигарету и отняв у меня зажигалку, открывает окно нараспашку. – Ты же не увлекаешься этим, – замечаю я, забирая у нее зажигалку. – Иногда это необходимо, – пожимает плечами она. Несмотря на зимнюю прохладу, небо почти ясное, если не считать густые облака, проплывающие мимо луны. Свет от нее падает прямо на наши лица, и я, зачарованный этим зрелищем, вытаскиваю изо рта сигарету, а затем тянусь к Амелии свободной рукой. Вцепившись в ее талию, я слышу тихий вскрик и тащу девушку на себя. – Что ты делаешь, я сейчас упаду! – восклицает она, цепляясь руками за мою одежду. – Я не позволю тебе упасть, – отвечаю я, уловив в этой фразе двусмысленность. Кажется, она мне доверилась. Я притягиваю ее чуть ли не вплотную. Амелия стоит на тонкой деревянной полосе на коленях, крепко обхватив меня одной рукой за шею, а другой стараясь не обжечь ни меня, ни себя сигаретой. – Так лучше, – удовлетворенно говорю я, зарываясь носом в ее волосы. – Ты действительно планируешь сделать это? Мы могли бы стать друзьями, – шепчет она мне на ухо, лизнув кончиком языка мочку. – Друзья не могут хотеть друг друга физически. – Ну а мы бы могли стать друзьями с бонусами. – То есть ты не отрицаешь, что хочешь меня? – посмотрев в ее глаза, спрашиваю я. – Я тебе еще в доме братства на это намекнула, – улыбаясь, отвечает Амелия и гладит меня по волосам. – Ты неплохой человек, Ник, я это чувствую. – А что, если ты ошибаешься? Вдруг я хуже Джордана? Страшнее самого дьявола? Она вновь пожимает плечами. – Ты же знаешь, что когда-то дьявол был ангелом? – Я киваю, ожидая продолжения. – Ну вот, – усмехается она. – Что ты хочешь этим сказать? – продолжая гладить ее бедро, недоумеваю я. – А ты подумай, – подмигивает Амелия, вводя меня в еще больший ступор. Мы одновременно делаем затяжки и выдыхаем дым друг в друга. Никотин течет по венам, я откидываюсь, оперев голову на стену и прикрыв глаза. Почувствовав шуршание рядом, я распахиваю глаза и вижу, как Амелия меняет позу. Крепко держась за меня, она садится спиной к комнате и опускает ноги на улицу, а затем поворачивается, и ее спина соприкасается с моей грудью. Откинув голову на мое плечо, Амелия целует меня в подбородок и шепчет: – Помоги мне забыться. Мне не нужно повторять дважды. Выкинув наши сигареты, выпускаю дым на улицу и тянусь к пуговице на ее джинсах, расправившись с ней, запускаю руку под толстый пояс. Громкий вдох Амелии заставляет меня вздрогнуть. Приложив ладонь к ее рту, шепчу ей в шею: – Мои родители находятся прямо за стеной, будь тихой девочкой, или я не доведу дело до конца, – после этих слов я припадаю к ее шее, вместо ответа она стонет мне в ладонь. Пожалуй, чувствовать жар ее нежной кожи – самое лучшее, что может быть в этом гребаном мире. Звуки, которые Амелия издает, когда я притрагиваюсь к ней пальцами, проникаю ими внутрь, сводят меня с ума. Я готов биться в исступлении. Нет никакого желания отрываться от нее, наоборот, я жажду стать к ней еще ближе, слиться телом и душой в одно целое. Сейчас я безумно хочу Амелию. Хочу так сильно, что становится больно. Без доли нежности беру ее за подбородок и неистово целую, проникая языком так глубоко, как только могу – она должна почувствовать всю мою страсть, – а затем отрываюсь и снова прижимаю к ее рту ладонь. Она должна ощутить, что творит со мной, когда позволяет ласкать себя. Мне хочется еще, и еще, и еще. Амелия – мой ангел. Замечая, как она начинает извиваться в моих объятиях, как ее стоны становятся громче, эхом разносясь по комнате благодаря влетевшему внутрь ветру, понимаю, что оторваться от нее невозможно. Мне становится страшно от одной мысли, что я буду желать ее всегда. Мое имя, слетевшее с ее губ, растворяется в ладони, в которую она крепко вцепилась. Грудь Амелии поднимается и опадает так сильно, что мне кажется, будто ее сердце вырвется наружу. Убрав руку, прижимаю девушку спиной к своей груди еще сильнее. – Давай, Амали, успокаивайся, – шепчу я ей на ухо, нежно поглаживая ее кожу чуть ниже пупка. – Спасибо, – хрипло произносит она. – Мм, не знала, что способна на такое. Ее голос сонный, прилив удовольствия все еще бушует в венах. Мне хочется улыбаться от гордости, но чем именно я должен гордиться, не могу понять. – Ты слишком горячая, – в итоге говорю я. – Я могу что-то сделать для тебя? Ты второй раз даришь мне то, что я хочу, но сам ничего не получаешь. Меня удивляют ее слова, и, если честно, мне не хочется брать что-то взамен или просить о какой-либо услуге. Мне нравится, как Амалия бьется, извивается в моих руках. И это единственное, что я хочу от нее, большего не надо. – Мне нравится, что ты позволяешь прикасаться к себе. – Но ведь этого недостаточно? – Почему ты так думаешь? – Не знаю, – отмахивается она. – Мне кажется, что любой другой бы на твоем месте попросил бы что-то или припомнил о том, что дал. – Я не «любой другой». – Ты почти хороший человек. – Почти хороший? – Да. И не отрицай. – Ладно, – выдыхаю я и, положив голову на ее плечо, смотрю на луну. Луна творит с людьми невообразимое. Луна заставляет совершать необдуманные поступки. Луна – это камень. Камень, у которого нет души. Холодный и безжалостный камень… Луна порочна. Она видит, что происходит под покровом ночи, и уносит это с собой в темноту. Почему я не могу быть луной? Отвернувшись от Амалии, пытаюсь собраться с мыслями. После нашей маленькой игры я тоже ошеломлен и пытаюсь восстановить дыхание, делая это не так заметно, как она. Поглаживая ее по ноге, поднимаюсь все выше и выше, пока не дохожу до пуговицы на джинсах. Она все еще расстегнута, но я исправляю это. – Поехали к океану? – предлагаю я. Мне хочется выбраться из этих стен. В какой-то момент они начинают давить на меня. – Но ведь уже поздно! – громче, чем надо, возмущается она и поворачивается, вновь вставая на колени лицом ко мне. – Плевать на время, – отвечаю я, крепче сжав ее талию. – Но там холодно. – Возьмем теплую одежду. Поехали, я не хочу оставаться здесь, мне нужен свежий воздух. – В доказательство я обвожу комнату взглядом с полным отвращением. Такие заскоки для меня не в новинку, а вот для Амелии, кажется, наоборот. – Что случилось, только что же было все хорошо? – нахмурившись, спрашивает она, обхватив теплыми ладонями мое лицо и не давая мне отвернуться от ее пронзительных глаз, которые блестят при свете луны. |