
Онлайн книга «Череп грифона»
Менедем потянул за рукоять одного из рулевых весел и толкнул рукоять другого, направляя «Афродиту» к северу. — Гребите, как всегда! — скомандовал Диоклей, и гребцы перешли на ровную обычную греблю, действуя слаженно, как будто работали вместе годами. Лучники продолжали стрелять, но теперь ни одна стрела не долетала до акатоса. — Спустить парус! — выкрикнул Менедем, и моряки торопливо послушались. Огромный льняной квадрат упал с рея, как только были отпущены удерживавшие его гитовы. Парус не был сделан из одного-единственного куска ткани; для большей прочности его сшили из нескольких квадратов. Спереди парус пересекали светлые линии швов, перпендикулярные гитовам, что придавало ему некоторое сходство с вымощенной квадратной плиткой мостовой. Ветер дул с севера, как обычно в это время года. Когда парус наполнился бризом, швы загудели, а мачта скрипнула в гнезде, подавшись вперед под напором ветра. Соклей спустился с юта. Менедем ухмыльнулся ему и сказал: — Ты хорошо разговаривал с теми воинами. Морочил им головы до тех пор, пока мы не оказались слишком далеко. — Он захихикал: — «Хотите купить у нас шелка?» — Я вел себя довольно глупо. — Соклей никогда не был доволен своими поступками. — Надо было сказать, что мы с Галикарнаса или с Книда. Антигон держит в подчинении все материковые города, но Кос принадлежит Птолемею. — Не беспокойся. Теперь это уже не важно, — ответил его двоюродный брат. Соклею в голову пришла новая неприятная мысль. — Ты ведь не думаешь, что они пошлют за нами триеру? — Надеюсь, нет! — воскликнул Менедем и сплюнул в подол хитона, чтобы отвратить беду. Соклей был современным человеком, гордящимся своим рационализмом, но сейчас поступил точно так же. «Это не помешает», — подумал он слегка пристыжено. — Я не видел в гавани никаких триер, — сказал начальник гребцов. Но не успел Соклей успокоиться, как келевст продолжил: — Правда, боюсь, это не имеет особого значения. Пентеконтор или гемолия с воинами на борту прекрасно могут с нами покончить. Все зависит от того, насколько сильно желает нас заполучить тот командир. Соклей сразу понял — Диоклей прав. Судя по расстроенному лицу Менедема, тот тоже это понял. Уж кто-кто, а келевст разбирался в таких вещах. Менедем окликнул проксена: — Эй, Киссид! — В чем дело? — отозвался торговец оливками. — Как сильно Гиппарх желает твоей смерти? Как ты считаешь, погрузит ли он нескольких своих наемников на борт какого-нибудь судна, чтобы послать за нами погоню? Этот прямой вопрос заставил женщин на баке разразиться причитаниями. Но Киссид покачал головой. — Не думаю. Теперь, когда я убрался из Кавна, Гиппарх займется другими делами. Он подозревал меня из-за того, что я родосский проксен, а не из-за меня самого, если ты понимаешь, что я имею в виду. Помолчав, торговец выругался и воскликнул: — Но готов поспорить, что этот шлюхин сын заграбастает все мои прессы для отжима оливкового масла! — Если Птолемей и в самом деле идет на восток через Ликию, никто, держащий сторону Антигона, не будет слишком долго наслаждаться обладанием твоими прессами, — утешил его Соклей. — Это верно, — приободрился Киссид. — Долго ли плыть до Родоса? — спросил он. — Вы знаете, я ни разу еще не бывал в вашем полисе, хотя и представляю его интересы в Кавне много лет. Я никогда не уходил дальше края своих оливковых рощ. — Если ветер продержится, мы должны достичь гавани к полудню, — ответил Менедем. — Но даже если не продержится, к ночи доберемся. Я посажу людей на весла, чтобы позаботиться об этом — на тот случай, если ты ошибся и Гиппарх все-таки попытается послать за нами погоню. Родосский проксен — нет, теперь изгнанник — поклонился. — Из самых недр моей души благодарю тебя за то, что спас меня и мою семью. — Это было для меня удовольствием, — ответил Менедем. В его глазах засветилось озорство. — От самой души моих недр — не за что! Диоклей откровенно заржал. Соклей фыркнул и кинул на двоюродного брата суровый взгляд. — Ты и в самом деле слишком много читаешь Аристофана! — Нельзя читать Аристофана слишком много, — парировал Менедем. Прежде чем Соклей успел клюнуть на это замечание — а он бы попался наверняка, так тунец клюет на анчоуса, нанизанного на рыболовный крючок, — Киссид жалобно окликнул их с носа: — Извините, господа, но это ваше судно всегда так дергается и качается? Вслед за этим вопросом последовал звук судорожного сглатывания — настолько громкий, что его можно было явственно расслышать на корме. — У этого парня нет никакой морской закалки, верно? — пробормотал Менедем. — Верно, — ответил Соклей. Иногда его самого начинало тошнить при качке, которую большинство моряков считали умеренной, но теперешняя, совсем легкая, ничуть его не беспокоила. — Хорошо, что впереди всего один день плавания. Для страдающего морской болезнью это было, конечно, слабым утешением: такому человеку однодневное путешествие покажется вечностью. Менедем, должно быть, подумал о том же, потому что торопливо сказал Киссиду: — Если ты собираешься блевать, о почтеннейший, то, во имя богов, перегнись сперва через борт! — Хорошо, что ветер попутный, — заметил Диоклей с кривой улыбкой. — В противном случае тебе пришлось бы объяснять ему разницу между подветренной и наветренной сторонами — если бы Киссид не выяснил это сам, после того как всю блевотину сдуло бы ему прямо в лицо. Менедем рассмеялся бессердечным смехом человека, которого никогда не мутит. — Один такой урок — и ты запомнишь разницу навсегда. Задолго до полудня Киссид и одна из женщин перегнулись через борт. Стоя на своем посту у рулевых весел, Менедем жадно глядел на нос. — Пытаешься разглядеть, какая она без покрывала? — сухо поинтересовался Соклей. — Ну, конечно, — ответил его двоюродный брат. — Разве часто выпадает случай увидеть уважаемую женщину без покрывала? Распакованной, так сказать? — Да уж, так сказать, — проговорил Соклей, когда женщину сотряс еще один рвотный спазм. — Но признайся, дорогой, если бы она сейчас пришла сюда и захотела тебя поцеловать, как бы тебе это понравилось? Менедем слегка смутился. — Мм, я бы, пожалуй, попросил ее зайти чуть попозже. Однако он упорно продолжал смотреть вперед. И спустя мгновение резко пожал плечами. — Кроме того, она не такая уж и хорошенькая. За нее обязаны дать большое приданое. |