Книга Алмаз Светлых, страница 85 – Наталья Ракшина

— Но… Как же дальше? Разве нам было плохо вместе? Неужели вы… нет, ты! — так ничего и не понял?

Я поморщился. Слишком много вопросов, девочка, а у меня и так болит голова. Вот он, скорее всего, незаметно подкравшийся возраст, начинается с головной боли.

— Послушай меня, Кэйли. Тебе нужно собрать свои вещи. Я сниму номер в гостинице, а ты часа через полтора позвонишь консьержу в службу охраны и скажешь, что тебе нужно помочь с переездом. Думаю, Пух вполне приживётся в номере. Когда я вернусь вечером… Я прошу, чтобы тебя здесь уже не было. Дверь просто захлопнешь, как обычно.

Мне необходим одинокий вечер в компании бутылки «Коннемары», просто необходим.

— Хорошо, милорд. — Голубые глаза смотрели на меня с непередаваемой грустью и сожалением. — Как скажете.

— Далее. Я не разрешаю тебе выходить за пределы парка при гостинице. Считай это альтернативой аресту. Я по — прежнему буду видеть, где ты находишься, благодаря программе в своём айтеле. Как только что-то прояснится по этим преступлениям в Дублине, и я буду твёрдо уверен, что никакой опасности для тебя уже нет, равно как и для любой другой девушки, я отправлю заявление в Отдел антиэльфийских настроений.

— Какое заявление, милорд? Какая вообще для меня может быть опасность из — за того, что у каких — то девушек были бойфренды — дроу?! — Она села в постели, обхватив колени руками, и я попытался прогнать прочь эмоции, которые вызвал во мне вид её прекрасного обнажённого тела.

Если бы у «каких — то»… Откуда ей знать про всех?!

— Заявление о твоём досрочном освобождении. Никаких особых антиэльфийских настроений с твоей стороны не существовало вовсе, дело надуманное. Тест на лояльность ты легко пройдёшь. А материалов для книги у тебя сейчас более чем достаточно, включая впечатление от вчерашней игры. Так что в гостинице тебе есть, чем заняться.

— Вчерашнюю игру я бы повторила при случае, как и всё, что было до неё. — Сказала Кэйли таким голосом, что мне стоило невероятных трудов подавить эрекцию. — А книги не будет, я же пояснила. Я не вижу в ней необходимости. Разбираться в психологии мужчин, люди они или эльфы, бессмысленно. А если дело касается личных интересов, ещё и неэтично. Было неэтично с первого момента нашей встречи, потому что… Φизиологи говорят, нашему мозгу достаточно тридцати секунд, чтобы принять решение в плане «нравится — не нравится»…

— Тогда займёшься чем — нибудь другим. — Быстро сказал я, не желая вновь слушать очередные научные выкладки. — Итак, я всё объяснил. Вопросы есть?

— Нет, милорд. — Снова сожаление в голосе и, когда уже я повернулся, чтобы уйти, вслед прозвучало. — Не забудьте, что вам сегодня нужно к врачу, убрать биопласт…

За дверью спальни Кэйли меня караулил Пух, вознамерившийся повиснуть на брюках. Я погрозил ему пальцем, погладил его на прощанье, а потом ушёл.

Одинокий унылый завтрак в кафе. За три неполных месяца меня привыкли видеть там с Кэйли и даже спросили, не подойдёт ли девушка, чтобы приготовить для неё омлет с помидорами?

— Не подойдёт. — Буркнул я, давая понять, что тема закрыта.

Такая же новость ждала в Департаменте Маред, которая немедленно скисла, как только узнала, что сегодня будет заниматься всеми бумагами в полном одиночестве, не поднимая головы. Что ты хочешь, девочка, понедельник!

— А Кэйли? — С надеждой спросила она.

— Мисс Хьюз тут больше не работает. — Отрезал я и направился в медпункт, удалять остатки биопласта.

Врач был доволен, но я отнёсся к его восторгам по поводу процесса заживления с полным безразличием. В самом деле, какая разница? Да, болит чуть меньше; да, подвижность восстановлена почти полностью. Пристреляться еще в тире в обеденный перерыв, и будет вообще чудесно.

Не откладывая, я позвонил Андархейну с обещанием вызова на дуэль после завершения всех нынешних расследований.

— Может, скажешь, за что? — Спросил тот с явным недоумением в голосе.

— За более широкий формат розыгрыша, нежели я думал в начале. Теперь не отвертишься.

— А — а… — протянул Лиам. — Твоя Кэйли раскололась?

— Уже не моя. Я отпускаю её. Считай, что уже отпустил.

— Э — э… — пауза и покашливание, как будто я разговаривал с простуженным. — Ты серьёзно?! И где она, она же вроде работает твоей секретаршей теперь?..

— Пока что у меня дома, но в ближайшую пару часов она переберётся в гостиницу. — Одновременно с разговором я писал по внутренней почте короткое письмо для Маред, чтобы бронировала гостиницу от моего имени и вела переговоры насчёт кота. — Ты просто гад, Лиам. Не мог обойтись одной своей фифой с этой книжкой, надо было втянуть ещё и меня?!

Андархейн оглушительно чихнул. У него какой — то странный, усталый голос. Это не только простуда, но и что-то ещё…

— Слушай, я не мог отказать Ирэне. Она меня так зацепила, понимаешь? Жениться не имею права, а вот угождать по мелочи — это сколько угодно. Её подруга не должна была проболтаться, была чёткая договорённость. Как ты узнал?

— Случайно. Твоя отказалась писать книгу или это заскок Кэйли?

— Отказалась?! Без понятия. Она позавчера уехала на две недели во Францию к матери, а оттуда вряд ли будет звонить. Её родня про меня не знает вообще. Да забей ты на эту книжку… Ап-п-чхи! Этот насморк меня доконает… Я тебе такую игрушку подогнал, получай удовольствие и всё тут.

Какое уж тут удовольствие…

— Ты начал работать по бывшим жрицам? — Сменил я тему.

— Не я, но начал.

— Я дал задание Миенфильду. Если успеет раньше, оповещу.

Андархейн еще раз чихнул мне прямо в ухо и дал «отбой». Теперь настала очередь Файнона, который черкнул мне пару строк в сообщении: «Шестнадцать бывших старших жриц как минимум». Шестнадцать! Не так уж и мало… Я ответил, чтобы он продолжал поиски. Встреча с сестрой должна состояться на текущей неделе, но ещё один разговор будет прямо сейчас.

— Морни? — Удивилась Айне. — Ты так часто стал мне звонить! Я увидела пропущенный звонок, но закрутилась и не перезвонила.

— Где ты сейчас?

— Да, так, по делам, по дамским делам. — Уклончиво сказала сестра. — Зачем я тебе понадобилась? Вроде бы я больше не беспокоила твою куколку…

— Она не моя куколка! — Зарычал я. — Всё, забудь про неё вообще!

Айне издала какой — то странный звук, нечто среднее между хихиканьем и изумлённым возгласом.

— Вы поссорились? Если дело в ней, хочешь, могу поговорить с девочкой…

Я взял себя в руки и отрезал холодно, как мог:

— С живой игрушкой нельзя поссориться, её можно только сломать или выбросить. Давай — ка, ответь мне лучше, за каким драконовым хреном вашему «Цветку Небиру» понадобились плиты из эшфордского мрамора, а? Пятьдесят плит, к покупке которых и ты приложила руку?!