Книга Алмаз Светлых, страница 99 – Наталья Ракшина

Произошёл этот разговор за кружкой эля в одном из пабов Корка пятничным вечером, накануне моего отъезда к Двэйну. Меня беспокоить не стали, сообщили Миенфильду, а тот, будучи осторожным «спецом», не стал рубить с плеча, начав деликатно выяснять и сопоставлять слова, обстоятельства и поступки.

— Я понял, что под тебя кто — то усиленно «копает», когда так кстати обнаружился труп Маб-Армлона в подходящем месте. Когда Андархейн докладывал об этом, он слишком явно напирал на отсутствие у тебя алиби в ночь пребывания в отеле «Меррион». Я не стал разочаровывать «копателя», показывая всем окружающим, что ты, фактически моя правая рука, утратил доверие. Но никаких конкретных подозрений у меня не было, в том числе, в отношении Анархейна. — Так сказал Эрик после совещания, когда попросил остаться нас с Файноном. — Думаю, на моём месте ты поступил бы так же.

Владыка Тёмных был прав. Я вёл бы себя аналогичным образом, поощряя игрока за спиной к более активным действиям. Тёмные часто играют «втёмную», это наша суть.

— Я не был уверен, что это Андархейн, даже тогда, когда звонил тебе по поводу исчезновения миледи Пантисилеи. — Подхватил Φайнон. — И только когда переговорил с его замом, убедился окончательно. Милорд Меллзинг был возмущён тем, как идёт расследование, что Андархейн игнорирует все его инициативы, что никаких действий в отношении семей самоубийц не проводится вообще, и так далее. Шла имитация расследования и полное саботирование взаимодействия с криминальной полицией людей. Когда ты уже выехал в Дублин, я написал сообщение милорду Эрику…

… а Эрик принял решение немедленно.

Действия Φайнона были исключительно чёткими и правильными, в то время как я барахтался в эмоциях, пытаясь строить (или разрушать?!) личную жизнь. Впору было передавать свои полномочия Миенфильду, а самому уходить в отставку по причине глобального про… Ну, вы поняли, о чём я.

— Драконий хрен тебе, а не отставка. — Без тени раздражения сказал Владыка Тёмных. — Хочешь гонять на сёрфинг в любое время или, Ваэрон упаси, стать фермером?.. Не дождёшься, Морни. Ты давно вляпался во власть вместе со мной, вот и оставайся на положенном месте. Теперь наша жизнь конечна, во всяком случае, как утверждает Двэйн, пока Камни не решат проснуться сами. Нам предстоит решение кадровых вопросов и подготовка преемников, как минимум. Так что иди и работай.

С Двэйном, кстати, я не общался ещё месяца три, потому что не мог простить его игру в загадки с предполагаемой наследственностью Кэйли. Сказал бы сразу, и всё!.. Что касается Кианнэйт, то самая древняя на Земле эльфийка прожила еще полтора года, а затем возраст взял своё…

Итак, я пошёл работать, предварительно заглянув в парк Кэслин Эльдендааль, где Пэнти играла с тремя котярами. Она довольно быстро оправилась психологически, но думаю, тот момент, когда Андархейн застрелил при ней в упор Конлетта, забудет еще не скоро. Подробности её похищения были просты: якобы случайная встреча на парковке с леди Тэлфрин, хорошо знакомой Пэнти по визитам в салон Энны Авейон — она подошла, когда миледи Эльдендааль села на своё место в машине. Пока Пэнти мило болтала с Тёмной эльфийкой, вышедшей из такси, с другой стороны подъехала «Валькирия» Андархейна. Опыт уличной жизни позволил Пэнти быстро среагировать, но силы при борьбе были отнюдь не равны. Остальное всё понятно.

— И я покупала у этой… нижнее бельё столько лет!!! — Выпалила она, употребив смачное ругательство. — Интересно, Эрик сейчас слышит то, что происходит в парке? Ему не нравится, когда я ругаюсь.

— Не слышит. — Успокоил я. — А эта … получила своё. Не переживай. Я ему не скажу.

Мы оба рассмеялись.

— Как Кэйли? — Спросила рыжая оторва. — Я не могу ей позвонить, Эрик сказал, её айтел был разбит.

— Карта цела. Я купил новый, Брэйт привезёт ей завтра утром.

Каких усилий мне стоило оборонять имя мисс Хьюз от прессы, не знает никто, и незачем. Светлую эльфийку, учительницу из Инверари, доставят в Шотландию после лечения в Эльфийском госпитале, но она, конечно, не знает о том, что на одной из жертвенных плит в жутком подземелье лежала внучка её соседки.

Ирэна Дюбуа, тяжело переживающая предательство Андархейна, покинула Ирландию сразу после того, как дала показания по делу.

Пэнти прищурилась.

— Что между вами с Кэйли?

— Не знаю, Пэнти. — Сознался я. — В ближайшее время это выяснится, и… ты спросишь у неё сама, каким бы не был результат. Я отпущу её в любом случае…

И вот тут Пнтисилея поставила меня в непроходимый тупик, хмыкнув и постучав пальцем по виску:

— Милорд Морни! Один пожилой эльф… ты говоришь, он не слышит, да?… с рабовладельческими замашками, да… приехал тёплым июньским днём в Дублин, чтобы просто сказать одной… ну, дико самостоятельной рыжей девушке, что она теперь с ним. Навсегда. Делайте выводы, милорд Морни, и не делайте глупостей.

Я старался звонить Кэйли через день. Это были странные разговоры, состоящие из фраз:

— Как у тебя дела, Lеаnbh?

— А у вас, милорд?

— У меня всё в порядке.

— И у меня тоже…

Свидетельские показания с мисс Хьюз сняли там же, в госпитале, поскольку главный врач упорно отказывался выписывать её из — за периодически повторяющейся аритмии. Да, девушка впустила Маред сама, как только та заикнулась о помощи с переездом. Маред не имела опыта в произведении такого вот захвата, а потому замешкалась, направляя на Кэйли ствол очередной списанной «Тайны». У Кэйли же не было никакого опыта самозащиты, она лишь успела разбить айтел — решила, что меня могут шантажировать с её помощью. Она не могла знать, что нужна совсем не для шантажа своего хозяина. Маред ввела ей дозу наркотика и антидот к имплантанту (оказывается, она держала ампулы при себе последние две недели, ожидая благоприятного момента для похищения Кэйли). Из последующих событий мисс Хьюз не помнила ничего конкретного, будучи одурманена психотропными средствами — разве что посадку в такси в паркинге «Стрелы» и собственный страх…

Конечно, Кэйли требовалась психологическая реабилитация, и дважды я порывался приехать в Эльфийский госпиталь сам, но каждый раз наталкивался на настоятельные врачебные рекомендации:

— Милорд Эльдендааль, я понимаю ваше беспокойство, но давайте, вы не будете вмешиваться в процесс лечения!

И вот, я бросил все дела в тот день, когда главный врач счёл нужным выписать Кэйли.

Она вышла мне навстречу в приёмный покой, переодевшись в то, что я передал через медсестру.

Мешковатые джинсы, футболку цвета мышиного пузика и кеды — конверсы.

Первая фраза Кэйли:

— Сколько фунтов вы сбросили, милорд Морни, после… э — э — э… того падения лицом вниз?.. — Серебряный колокольчик вернулся, это был именно он!

— Не знаю. — Честно ответил я. — Не взвешивался.

— А кота вы хотя бы кормите?..