Онлайн книга «Питер. Битва близнецов»
|
– Хватит? – спросил Соловей. Юра барахтался на полу, весь в крови, Затем начал подниматься… – Парень, не надо, – сказал Круглый. Голос заместителя дрогнул. Он сделал шаг к Соловью, протянул было руку… опустил. – От боли можно кричать, – сказал Юра окровавленным ртом. Половины зубов там не было. Лицо перекошено, один глаз заплыл и сполз вниз. – Боль – это всего лишь боль. Ты убил Марту, урод. Соловей смотрел на него, не веря. Шагнул вперед, зверея. – Соловей, ты… – начал Круглый. – Пошел на хуй, – отрезал Соловей с ненавистью. Круглый увидел его глаза и отошел в сторону. – Добренькие все, сука! Н-на, урод! – Он ударил. А потом еще и еще. Склонился над телом, поднял Юру за рубашку, спросил: – Что теперь скажешь? Глаз Юры блеснул из-под кровавой пелены. От лица мало что осталось. – Тебе… конеф, – сказал Юра. И засмеялся. – Фтрафно? – Ах ты! – Соловей ударил. * * * Соловей выпрямился. Он стоял над тем, что раньше было Юрой, тяжело дыша. Соловей оглядел себя. Он был весь забрызган кровью – с ног до головы. Он медленно повернул голову, его люди отшатывались, отводили глаза. Соловей медленно вытер рукой лицо. Костяшки разбиты до такой степени, что руки кажутся в два раза больше. Что-то было во рту, мешало. Он выплюнял это что-то… и сам отшатнулся. Это был кусок уха. Соловей вдруг понял, что не помнит, когда сделал это. Как помутнение. Провал. И только дракон успокаивающе урчал во тьме. Дракону нравился вкус плоти… – Соловей, ты чего? – Круглый отступил назад. – Ты его… за что? – Тебя не спросил. Борзые все стали, как я посмотрю. Да?! Круглый покачал головой: – Да я что? Я ничего. – У кого-то, блять, еще есть вопросы?! Соловей быстро оглядел своих людей. Многие отводили взгляды, прятали глаза. Соловей сжал зубы. Вошел Викинг. Оглядел компанию, шагнул к Соловью. – Ты меня зачем звал… – Он остановился, увидев изуродованное тело Юры. Лицо Викинга на мгновение дрогнуло и застыло. – Это кто? – спросил он равнодушно. Круглый скорчил мучительную гримасу, отошел в сторону. – Я тебя не звал, – медленно сказал Соловей. – С чего ты решил? Викиг поднял брови. Лицо невозмутимое. – Чечен сказал. – Что? – Соловей увидел, что вслед за Викингом входят Желток и Синюха, эти два придурка. – А вы зачем здесь… – Он вдруг понял. Все опять пошло наперекосяк. Неужели Убер опять над ним посмеялся?! – Где лысый?! – Желток и Синюха переглянулись. Викинг вдруг понял, засмеялся, отошел в сторону. Люди Соловья молчали. Соловей закричал в бешенстве: – И вся эта хуйня из-за какой-то шлюхи?! Не верю! Что встали, блядь?! Не в телевизоре. На выход, быстро! Вперед! Вперед, уебки! Когда они ушли, Викинг нагнулся над Юрой, помедлил. Что-то привлекло его взгляд. Викинг пошарил и достал из кармана зажигалку «Зиппо». Вытер кровь рукой, отщелкнул крышку, задумчиво посмотрел. Так его и застал Синюха. – Ты… чего? Идешь?! – Расскажи мне о мертвой девушке, – сказал он. Синюха испуганно заморгал. 5. Выбор – Мы слишком часто выбираем не то, что хотели выбрать, – сказал Убер. – Понимаешь, брат? Мы выбираем про запас, мы выбираем «а что обо мне подумают», мы выбираем «этот мой выбор понравится тому-то». Жене, родителям, некой женщине… обществу, не знаю. – Мы выбираем не себя. Он помедлил, снова заговорил: – А я выбираю себя. Я практик. Быть практиком и выбирать то, что нужно именно тебе – или хочешь именно ты – это, бля, лучший выбор. Викинг покачался с носка на пятки. Ботинки у него были тяжелые, с закругленными тупыми носами. Грейдера или как их там. Рабочие ботинки. Подтяжки свисали вдоль штанин. Кровь стекала из рассеченного лба Убера. Капала на грязную белую майку. – Кто мы? Кто я? Что мы на самом деле выбираем, выбирая вещь? Даже самый ничтожный выбор что-то говорит о человеке. Цвет шнурков, наконец. Были бы у меня красные шнурки – кое-где это означает мою смерть. В нашем подземном мире любая мелочь может привести к смерти. Или к увечью. А кому-то просто понравятся твои шнурки, и за порогом станции тебя ждет темнота и удар чем-то тяжелым по голове. Тоже вариант. Так что, брат, решай сам. Выбирай с чувством, как говорил Крутой Эш из Армии Тьмы. – Откуда? – заинтересовался Викинг. – Не волнуйся, парень, тебя тогда еще на свете не было. Стукнула дверь. Они все повернулись. Там стоял Чечен. Крутой, дерзкий, как всегда. Правая кисть в гипсе. Чечен улыбнулся. – Смена пришла, – сказал он. 6. Смерть Нэнни – Нэнни! – закричала девочка, бросилась к ней. Казах отошел, понурый и грустный, он вытирал нож от крови. – Йобанаджизнь, – пробормотал он. Она с трудом открыла глаза. Лицы было бледное, полупрозрачное. – Холодно, девочка. Ох, как я намучилась с твоей девчонкой, Марта. – Нэнни, это я! Я, Мика! – Почему ты не вернулась, Марта? Она так тебя ждала. Мика наклонилась к няне. – Нэнни, там ворота. – Мика плакала беззвучно, слезы катились по лицу. – Видишь, ворота! Все, как ты хотела! – Ворота, – сказала Нэнни. Тяжело открыла веки, они отяжелели, слипались, как сонные. – Ворота… я так люблю ворота… – Видишь? Это они! Там завитки такие, бронзовые… Нэнни, не спи! видишь?! – Да… за… витки, – повторила няня. – И там написано… видишь? Там написано: «Привет, Нэнни». Няня улыбнулась. Ее глаза смотрели сквозь девочку, сквозь бетонный низкий свод, сквозь сотню метров земли и камня, сквозь мертвый город… и пронизанный рентгенами воздух… и облака… почерневшие, с мертвыми ангелами… туда, где были Ворота. Туда, где был покой. Внезапно на несколько мгновений взгляд ее стал осмысленным. – Где тут лысый? По… позови его. – Здесь, – сказала Мика. – Ангел тут сидит. – Береги… ее. – Да, – ответила Мика за ангела. – Я все сделаю, Наталья Васильевна. – Вижу, – сказала Нэнни. Лицо ее осветилось. – Я так люблю ворота. Привет, Марта. Я так люблю твою дочку… несносная она… у тебя… у нас… Нэнни замерла. Открытые глаза смотрели в небо, полное ангелов. Туда, где были ворота с бронзовыми листьями. Туда, где, возможно, ее ждали. Мика заплакала. Она бросилась и обняла ее: |