Книга Питер. Битва близнецов, страница 59 – Шимун Врочек

– Лифт, – сказал Убер. – Большой и мощный лифт. Просто им давно не пользовались. И он, видимо, у нас за стеной.

– Я не знал, что лифты где-то еще остались, – осторожно сказал Артем. Он, конечно, представлял, что это такое. Отец когда-то давно ему даже рассказывал о ракетах в шахтах… и что они тоже выезжают на поверхность в лифте… Ну… Чтобы взлететь в Судный день.

Убер пожал плечами.

– Вот и я не знал, – задумчиво протянул он. Почесал затылок. – Интересно.

– Я думал, это легенда, – сказал Артем. – У нас рассказывали на станции.

– Какая именно?

– Ну… что из метро есть лифт в преисподнюю… и прямо в кабинет к дьяволу.

Убер захохотал.

– Вот это был бы номер!

– Ничего смешного. – Артем даже немного обиделся. Легенда казалась ему красивой. Хотя и довольно… мрачной. А тут за стеной – лифт. Может, тот самый?

– А ты не думал, – спросил Убер, – что раз на этом лифте можно попасть к Сатане, то и Сатана в любой момент может подняться и выйти в метро, а?

Артем заморгал.

– Скажешь тоже…

Звук за стеной прекратился. Тишина. Убер с Мимино переглянулись.

– Ладно, клоун, – сказал Убер. – Харэ прохлаждаться. Вставай. Давай сначала разминку, потом поработаем над связками.

* * *

Лучшее, что с нами случается, – случается не с нами.

Убер повернулся на другой бок, потер заледеневшее плечо ладонью и выдохнул. Подтянул одеяло. От стен тянуло холодом, словно его посадили в бетонную банку жизни и все заканчивается, все, а он, Убер, так и должен остаться здесь, в темном мрачном подземелье. В темнице, куда даже нормальные люди не заглядывают… Конечно, куда им проведывать таких отпетых преступников, как он. Знаете, сказал бы он смельчаку – а лучше, конечно, смельчачке, если бы таковая нашлась: «Я ценю ваше внимание, но лучше бы вы потратили время как-то по-другому. Спасибо за визит, можете идти, но оставьте фонарь. Благодарю».

Убер чертыхнулся сквозь сон. Он даже понимал, что это сон – тяжелый, мучительный, но проснуться не мог.

Заскрипел засов. Через томительную минуту дверь щелкнула и открылась. Вот тебе раз.

Вошли два охранника, оба с автоматами. Один здоровый, другой – еще здоровее.

– Заключенный Артем, на выход, – приказал охранник. – Шевелись.

Мимино угрюмо поднялся на ноги. Накинул рубашку и застегнул пуговицы. Сложил руки за спиной, как положено, и пошел.

– Куда вы его? – спросил Убер.

– Не твое дело, – огрызнулся охранник. Другой, тот, что повыше, мотнул головой. Убер насторожился.

– На прогулку, – сказал другой. Явно врал.

Убер сел на койке. Незаметно подобрался, но автоматчики оказались опытные.

– Я тя пристрелю, – пообещал высокий автоматчик ласково. Так, что мурашки побежали по коже. – Тока дернись. Лег и стих.

– Упал и поэма, – съязвил Убер.

– Чего?!

– Не обращай внимания, сложный юмор. А когда вы этого дурачка вернете? Мне тут одному скучно.

Высокий автоматчик пожал плечами. Здоровый парень, крепкий. И видно, настороже. Знает, на что способен скинхед, но при этом спокоен, как танк «тигр».

– Обещай мне писать, – крикнул Убер вдогонку.

– Убер!

Дверь закрылась. С грохотом задвинули засов, повернули ключ. Скинхед остался в одиночестве. Отвернулся к стене.

– Вы, блин, еще свет выключите, – пробормотал Убер. Отвернулся к стене.

И тут свет погас.

– Гниды! – сказал Убер в темноте.

* * *

Через пару часов дверь опять заскрипела, начала открываться. Убер обрадовался, что Мимино вернули обратно… Но ошибся.

Сначала загорелся фонарь под потолком. Затем в камеру вошел смуглый коренастый человек. Света было многовато, глаза еще не привыкли, поэтому Убер не сразу его узнал. А когда узнал… Руки сразу зачесались его удавить.

– Прогулка по тюремному двору, Ван Гог, – насмешливо процитировал Убер речь Таджика во время последней встречи. – Спорим, это твоя любимая картина?

Бывший Таджик, ныне товарищ Ким, вздохнул.

– Убер, ты можешь хоть иногда побыть серьезным? – спросил он устало.

– Могу, но обычно это плохо заканчивается. Чего приперся?

– Скажу, – согласился Таджик. – Но давай сначала договоримся, что ты не будешь пытаться меня убить. Хотя бы минут пять.

– Ничего не могу обещать, – задумчиво произнес Убер. – Ничего личного.

Таджик прошел в камеру и уселся на стул. Внимательно оглядел койку, самого Убера, жалкий столик, жестяную тарелку с остатками баланды, ложку с дыркой, но от комментариев воздержался.

– У меня есть для тебя работа, – сообщил Таджик. – Задание.

Убер молчал. Он так и не встал с койки, только вытянулся, прикрыл глаза. «Вот сукин упрямый сын», – подумал Таджик с восхищением. Скинхед откинулся на подушку, руки заложил за голову. Таджик знал, что за две недели Убер отъелся и подкачался и теперь целыми днями, чтобы спастись от скуки, натаскивал в рукопашке мальчишку-клоуна. Таджику докладывали об этих тренировках.

«Давай сделаем вот так… И твоему противнику будет не очень приятно. Как говорил мой сенсей. Мы его так и звали за глаза: Мистер Неоченьприятно».

– Уберзадание для уберзольдата, однако, – сказал Таджик с нарочитым акцентом. Он часто пользовался этим приемом – как специалист, при желании он бы мог изобразить любой акцент из тридцати восьми вариантов. Этот акцент был говором простого парня из Ташкента. – Ты слюшаешь, да?

– Пошел ты, – сказал Убер, не открывая глаз.

– А ты все же послушай. – Акцент пропал.

– На. Хуй, – повторил скинхед раздельно.

– Всегда приятно пообщаться с тобой, Убер, – произнес Таджик холодно, с насмешливой вежливостью, своим обычным дикторским баритоном. И тотчас понял, что выбрал верный тон. Лицо Убера изменилось.

Убер выпрямился на койке, почесал затылок. Открыл глаза – ярко-голубые, жесткие.

– Еще раз меня пошлешь? – спросил Таджик с интересом.

– А смысл? Ты ж не уходишь.

Таджик хмыкнул.

– Ладно, что там у тебя? – поинтересовался скинхед.

– Подвиг, Убер. Вот что у меня. Под-виг.

– А я надеялся: сифилис. Но, кажется, ошибся. – Убер критически оглядел смершевца. – Это явно гонорея, причем головного мозга. У какого молодца тихо капает с конца… Детская загадка. Про самовар. Знаешь такую? Или у тебя детей никогда не было?

Таджик, он же товарищ Ким, всегда считал себя выдержанным человеком. Работа такая…