Онлайн книга «В метре друг от друга»
|
- Хотелось бы мне знать, когда плоды нашей договоренности станут доступны и второй стороне? - выдавливает он, напрягая последние силы, и смотрит через зал туда, где я кручу педали на велотренажере. - Я сделал все, о чем ты просила, но отдачи от инвестиций не получил. - Толстуха. Уже потею, - отзываюсь я, чувствуя на лице капельки пота. Уилл шлепает ладонью по кнопке «стоп», дорожка резко останавливается, и он, вставив в нос канюлю и отдуваясь, поворачивается ко мне. - У меня грязные волосы, и еще я устал, а моя тележка... - Хочешь изобразить меня потной? Отлично! Вот тебе еще! - Я кручу педали так, словно опасаюсь от погони, и число оборотов в минуту возрастает едва ли не в четыре раза. Легкие уже горят, горло рвет кашель, кислород с шипением вырывается из канюли, а воздуха все равно не хватает. Ноги двигаются все медленнее, приступ кашля налетает и затихает, и мне удается наконец восстановить дыхание. Уилл качает головой, и я бросаю взгляд на цифровое табло велотренажера, стараясь не замечать медленно растекающуюся по лицу краску. Мы оба устало бредем в пустой зал для йоги, причем я иду впереди, а он за мной, отстав на полтора метра. Я сажусь к окну. Стекло прохладно от белого одеяла, накрывшего все снаружи. - Мне надо позировать или как? - спрашиваю я, поднимая руку, чтобы поправить волосы, и застываю в театральной позе. Уилл смеется и достает скетчбук, угольный карандаш и, к немалому моему удивлению, надевает голубые латексные перчатки. - Нет. Просто будь естественной. О да, хорошо. Это легко. Я наблюдаю за ним. Уилл полностью сосредоточен, темные брови сошлись к переносице. Он поднимает голову, изучающе смотрит на меня синими глазами, и я торопливо отворачиваюсь, вынимаю собственный блокнот и листаю страницы. - Что это? - Уилл указывает на блокнот карандашом. - Список ежедневных дел, -объясняю я, вычеркивая пункт 12 «спортзал», и, спустившись к самому низу, вписываю «Уилл, портрет». - Список дел? Он качает головой. - Довольно старомодно для человека, умеющего создавать приложения. - Ну видишь ли, приложение не дает возможности получить удовольствие от таких вот простых вещей. - Я беру карандаш и вычеркиваю «Уилл, портрет». Он делает кислое лицо: - Вот теперь ты действительно сделала мне больно. Я опускаю голову, но спрятать от него улыбку не получается. - Так что еще у тебя в этом списке? - спрашивает Уилл, склоняясь над скетчбуком и начиная что-то заштриховывать. - В каком списке? В моем главном или ежедневном? Он тепло смеется и качает головой: - Ну конечно. Разумеется, у тебя два списка. - Оперативный и долгосрочный! В этом есть своя логика, - защищаюсь я, но он только усмехается. - Давай, срази меня своим главным списком. Самым важным. Листаю страницы. Давно я не открывала эту часть тетради. Записи сделаны разными чернилами красными, синими, черными, а две или три даже флуоресцентными, - в шестом классе у меня был набор гелевых ручек. - Сейчас, минутку. - Веду пальцем вверх. - Волонтер на важном политическом мероприятии. Выполнено. Я зачеркиваю запись. - «Изучить все произведения Уильяма Шекспира». Выполнено. Еще одна горизонтальная черта. - «Поделиться всем, что знаю, с другими больными кистозным фиброзом». Это у меня... так... да, на Ютьюбе. Вычеркиваю пункт и смотрю на Уилла. Странно, он, похоже, ничуть не удивлен. Кое-кто меня проверяет. - Значит, твой план - умереть большой умницей, чтобы вступить в дискуссионный клуб мертвецов? - Он указывает карандашом в окно. - А ты когда-нибудь думала о том, чтобы... ну, не знаю... попутешествовать по миру или о чем-то в этом роде? Опускаю глаза, вижу номер 27: - «Побывать в Сикстинской капелле с Эбби». Не зачеркнуто. Я откашливаюсь и иду дальше. - «Научиться играть на пианино». Выполнено! «Овладеть разговорным французским...» - Нет, серьезно, - перебивает меня Уилл. - Ты когда-нибудь делаешь что-то не из списка? Не обижайся, но все, что ты там написала, звучит как-то не слишком весело. Я закрываю блокнот, а он продолжает: - Хочешь услышать мой список? Поучиться живописи у Боба Росса. Смотришь на его деревья, голубовато-желтые краски и думаешь, что нет, так не бывает, а потом… - Боб Росс умер, - вставляю я. Уилл криво усмехается: - А, ну да. Тогда... придется довольствоваться сексом в Ватикане! Я закатываю глаза: - Думаю, в таком случае у тебя больше шансов встретитьсія с Бобом Россом. Уилл подмигивает, но тут же становится серьезным. Таким серьезным я его, пожалуй, и не видела: - О'кей, о'кей. Да, я хотел бы попутешествовать по миру и увидеть его по-настоящему, понимаешь? Не просто из окна больницы. Он опускает глаза и продолжает рисовать. Больницы везде одни и те же. Одинаковые палаты. Одинаковые, выложенные плиткой полы. Один и тот же стерильный запах. Я побывал везде, но толком ничего не видел. Смотрю на него. По-настоящему. Он работает. Волосы падают на глаза, лицо сосредоточенное, ни намека на обычную ухмылку. Объехать едва ли не весь свет, но так и ничего не увидеть, кроме больничных стен. Интересно, каково это? Что касается меня, то я ничего не имею против больницы. Здесь я чувствую себя в безопасности. Мне здесь привычно и уютно. Но я приезжаю сюда, в одно и то же место, едва ли не всю свою жизнь и чувствую себя здесь как дома. Если бы я улетела на этой неделе в Кабо и оказалась в больнице, радости мне бы это точно не прибавило. Наверно, жалела бы себя, несчастную. - Спасибо. - За что? - Он поднимает голову. - За то, что сказал что-то настоящее. Уилл смотрит на меня несколько секунд, потом ерошит волосы. Тема разговора сменилась, и ему не по себе. - У тебя глаза карие... как орех. - Он указывает на окно, через которое сочится свет. - Я и не замечал, пока не увидел при этом освещении. От этих слов и теплого взгляда сердце начинает глухо стучать в груди. - Нет, правда, красивые глаза, - говорит Уилл секундой позже, и по его щекам растекается едва заметный румянец. Не поднимая глаз, он водит карандашом по бумаге, откашливается. - В смысле... если рисовать... Прикусываю губу, чтобы не улыбнуться. Впервые в жизни я ощущаю вес каждого сантиметра, каждого миллиметра из тех полутора метров, что лежат между нами. Поправляю свитшот, смотрю на кучку ковриков для занятий йогой в углу и стараюсь не думать о том, что это пустое пространство останется между нами навсегда. |