Онлайн книга «Узют-каны»
|
– Не ёрничай. Тайком проник в команду, чтобы передавать информацию и ещё права качаешь. – Ничего тайного. Меня пригласил майор Костенко, зачем-то нацепивший погоны полковника. Я чуть было не отказался. Потом встретил старого друга, работающего в том же ведомстве. Он меня уговорил. – Сколько он тебе отвалил, уговаривая. На свой страх и риск же он… – Чуть побольше, чем Костенко. – Видали прохиндея? Умное дитя двух маток сосёт. – Бог с ними, с деньгами. Это его дело. А нам надо определиться, – перебил Балагур. – Почему мы до сих пор не знаем, что перевозилось на вертолёте? – Не подлежит разглашению, – отрезал Иван. – Тогда выясним вот что, – Молчун закурил. – Когда мы с Толей лезли на скалу, чтобы укрепить трос, по нам стреляли. Кто и зачем? – Почему сразу не сказали? – насторожилась Маруся. – Легко проверить. Спортсмен, правда, подтвердить не может. Займёмся арифметикой. На всех выдавали по четыре магазина к автомату, кроме проводника. Ну-ка, лейтенант, покажи, сколько осталось? Я использовал всё. Саня одну, зэка одну. Иван Николаевич и Борис из автоматов не стреляли. Итого – где ещё три рожка, если осталось одиннадцать? – Мы стреляли в медведя. Я – одну, Шура – одну, – загибал пальцы Балагур. – А я из ружья, – потупилась Маруся и тут же спохватилась, – по-моему, никто из них не перезаряжал. – Может быть, бандиты с собой прихватили? – нашёлся Борис. – Мы отпугивали медведя. Коман… товарищ лейтенант был один… Мы боялись… Стреляли вверх. – Кто-то из вас в это время мог стрелять и по нам. Шура исключается. Он и в слона на таком расстоянии не попадет. А били прицельно. Сашка обиженно засопел. – Хочешь сказать, я стрелял? – хохотнул Иван. – А ты ему веришь? Чего он всё время фотоаппаратом-то? И в лесу хотел ночевать. Морзе знает. И в книге тайник. А удостоверений таких я тебе сто штук нашлёпаю. Корреспондент тоже мне! – Чего мелешь? – возмутился Балагур. – Подожди, Борис. Теперь о Спортсмене. Почему он умер? – Задохнулся, – выдал Шурик. – После таких побоев мало кто выживет, – дёрнулась Маруся. – Эй ты, Шерлок Холмс, в игрушки пришёл играть или дело делать? – Иван поднялся. – Пойдём. Берите лопаты и… – Никуда мы не пойдём, пока всё не выясним, – насупился обиженный Балагур. – Мне, например, тоже не нравится, когда покойники разгуливают. И почему мне про зэков никто не сказал? Все же знали! – Бунтуете, значит? – присвистнул Бортовский. – Связи у нас нет. Это точно. Значит, нет новых указаний. А я человек военный, привык подчиняться приказам. Если нового нет, должен выполнить старый. – Что за приказ? – Опять с ехидством? Но я отвечу прямо: узнать судьбу академика и найти вертолёт. – Найдём! – выкрикнул Балагур, так Архимед кричал «Эврика!» – Смотрите, какой молодец! Указал координаты! Приблизительно конечно. Вот! – он протянул листок из блокнота. Это сразу в первом письме. – Причина аварии?! – гаркнул Иван. – Что-то с пилотом. Какое-то «И». Остальное не разобрать. – Погиб? Убит? Что? – Не знаю. Смотрите сами. Чёрточек не видно, не говоря о точках. А судьба академика – вот она! – он потряс блокнотом. – «… асса… ир… мер». Пассажир умер? Краток, как телеграмма. – Повесить за волокиту и опоздание, – вспомнив, хмыкнула Маруся, телеграммам она тоже больше не верила. – Не шумите! – крикнул Молчун. – Умер и земля ему пухом. Я не договорил. Тем более, торопиться некуда. Экипаж мёртв. – А радист? Который письма… – Помните, мы взрывали в лесу? Так это он и был. – Вы взорвали радиста? С ума сошли? Почему не доложили? – Я всё объясню, – Маруся затараторила, соус, измазавший губы, придавал лицу испуганное выражение. Из её речи можно было понять немногое, и Молчун остановил девушку: – Извини. Я сам. Хорошо? Нам с проводником пришлось столкнуться с некими, назовем их, «явлениями». Сегодня все стали очевидцами подобного. Маша, Толя и я нашли в лесу труп. Он выглядел мертвее мёртвого, вдобавок медведь им полакомился. А потом вдруг вцепился в Толика. Мертвец, а не медведь – вот что хочу сказать. – Не надо подробностей, – буркнула девушка и отодвинула консервы. – Он его взорвал. Знаете, – Молчун потёр виски, – затмило всё. Никак не могу избавиться от ощущения, что упускаю самое важное. Толик ему тогда врезал. И кулак… как бы это… чуть не насквозь прошёл. Разжиженный он был, понимаете? Вроде тугой, но вроде желе. – Кулак что ли разжиженный или медведь, или Спортсмен? Что-то я совсем запутался, – ухмыльнулся Иван. – А потом и Спортсмен таким же стал, – продолжал Молчун. – У него на горле царапины были, помнишь? Маруся кивнула. – Не верю я в монстров, Геннадий, – перебил Балагур. – Просто вчера устали все. Пульс не нащупали, решили – умер. А сегодня… Погорячились. – Тогда это убийство? – вскочил Сашка. – Мы сами его убили? – Непонятно. – Лицо! У него лицо стало таким как у того, в лесу! – перебивая, кричал Молчун. – И голоса! Я слышу их! Я видел… – Призраки! Мотоцикл! – вторила Маруся. – Нервы у обоих ни к чёрту, – крякнул Иван. – Ну, с парнем всё ясно, на учете в психушке состоит. Не бывает живых мертвецов, призраков не бывает. А мотоциклы – такие существа есть. Но они не опасны, смею вас заверить. – Не поймут они, – отмахнулся Молчун. – Но больше всего меня испугало последнее сообщение по e-mailу. Они действительно всё о нас знают. – Да кто они? Просто какой-то засранец шутил! – Откуда он мог знать, о чём мы с бандитом говорили? Имя моё? Откуда? Друг мой досье на академика давал почитать, про его эксперименты с хромосомами. Чем он занимался, Иван Николаевич? Это-то можешь сказать? – Для чего я тебе говорить должен? И откуда мне знать? Моя задача была охранять. – Что охранять? – Ну… то, что на вертолёт грузили. – Шеф твой, Костенко, тоже в досье фигурировал. Заявил, что Пантелеев работал над защитными мерами против бактериологического оружия. – Даже так? – Балагур застрочил в блокнот. – Крысы у него там двухголовые бегали. Ртутные инъекции им ставил. Тараканы у меня из головы не выходят. – Тараканов твоей голове не занимать. Хотите знать, что произошло? – Бортовский одёрнул куртку и повесил на шею автомат. – Нашли вы труп, в штаны наложили. Бухнули гранатой со страха. А потом признаться побоялись. Вот и плетёте небылицы. А Спортсмен ваш с катушек съехал после вчерашнего. По роже ему досталось. И, если не ошибаюсь, подругу на глазах чуть не отодрали. Может, всё-таки отодрали, а? Вот и всё. Приступ у него вчера был. А все сразу в панику – умер, ответишь! Утром морду паштетом измазал и пошёл куролесить. |