Книга Магия ранит, страница 26 – Илона Эндрюс

Волк рухнул навзничь, будто его сухопарые лапы внезапно подкосились.

Кэрран грозно зарычал. Зверь исчез в сгустившейся дымке.

На полу лежал голый и взмокший парень.

– Я не мог противиться, – прохрипел он.

– Знаю, – произнес вожак. – Ничего, все нормально.

Мальчишка вздохнул и потерял сознание.

Длинноногая брюнетка лет тридцати с хвостиком накрыла его одеялом.

– Попробуешь закабалить еще кого-нибудь из моей стаи – убью.

Кэрран сказал это просто, как будто проинформировал о чем-то обыденном, однако я по глазам видела: не шутит.

Разорвет в клочья и даже не поморщится. Ни на миг не усомнится. Прикончит и продолжит жить – как ни в чем не бывало.

Ну, жила на свете какая-то Кейт. Подумаешь, большое дело.

От страха я едва не обмочилась. Сделала над собой усилие и рассмеялась, посмотрев прямо в его наглую морду:

– Рассчитываешь в следующий раз сам поучаствовать, котик? Хотя, по здравом размышлении, советую тебе не забыть о свите, чтобы твои дружки меня держали. По-моему, ты превращаешься в офисного менеджера.

Кто-то издал сдавленный возглас. Доигралась, теперь я – труп. Физиономия Кэррана перекосилась, похоже, у него кровь так и забурлила в жилах. Неимоверным усилием воли он восстановил самоконтроль. Это действительно далось ему с трудом. Лицевые мышцы постепенно расслаблялись, гнев остывал. Яростный огонь в глазах потух, превратившись в ровный янтарный свет. Сейчас передо мной был спокойный, уравновешенный человек.

Ничего страшнее я в жизни не видела.

– Ты мне понадобишься, – сказал он и обернулся к Совету. – Корвин готов?

– Да, господин, – прогудел пожилой здоровяк с бочкообразной грудью, широкими плечами и ручищами, которым бы позавидовал любой кузнец.

Ему явно шел шестой десяток: в густой черной бороде и смоляной гриве посверкивало серебро.

– Хорошо. Отведите ее в ту комнату. Я скоро к вам присоединюсь.

Чернобородый открыл дверь слева и галантно придержал ее для меня:

– Прошу.

Я соизволила.

Мы с бородачом шли бок о бок по извилистому коридору.

– Меня зовут Мэхон, – представился он.

В его звучном голосе чувствовался легкий шотландский акцент.

– Очень приятно, – автоматически ответила я.

– При других обстоятельствах это могло быть куда приятнее, – усмехнулся он.

– Знай я, как Стая встречает гостей, предпочла бы Юникорн-лейн.

– Вы должны понять Кэррана. Он не позволит никому забрать то, что принадлежит ему. Иначе пошатнется авторитет вожака. Пойдут всякие шепотки, мол, не случится ли с ним то же, что с Дереком…

– Я знакома с обычаями стаи.

– Кроме того, вы для нас – чужая. А Стая не доверяет чужакам.

– Но я-то ведь человек! А вы отнеслись ко мне как к волку-одиночке. Все это – с позволения Кэррана.

Суть в том, что иногда оборотни отказываются присоединяться к остальным: они предпочитают держаться в стороне и следовать Кодексу на свой лад. Стая относится к таким одиночкам крайне подозрительно и нетерпимо.

Мэхон понимающе кивнул:

– Кэрран никогда ничего не делает без причины. Я слыхал, вы с ним уже встречались? Вероятно, вы ненароком задели его гордость.

Вот еще! Я сделала это совершенно осознанно.

– Для постороннего человека вы неплохо осведомлены о наших обычаях. Откуда у вас подобные глубокие познания? – дружелюбно поинтересовался оборотень.

– От отца.

– Он – человек Кодекса?

– В некотором смысле. Только не вашего, а своего собственного.

– Вы – хорошая ученица.

– Нет. Это он – хороший учитель. Я была трудным ребенком.

– Да, с детьми такое часто случается.

Мы остановились у двери.

– Дать вам мазь от ожогов?

На моей руке вздулся уродливый волдырь.

– Нет. – Я покачала головой. – Поздно. Но спасибо за заботу. Кстати, усмирение разгневанных сердитых гостей тоже входит в ваши должностные обязанности?

– Временами. – Он отпер дверь. – По-моему, я неплохо умею справляться с трудными детьми. Прошу.

Я вошла. Дверь за мной захлопнулась. Очередная комнатенка, освещенная конусом яркого света от лампы на столе.

Я увидела два стула. На одном сидел человек. Причем устроился он так, чтобы самому находиться в полумраке. Обстановка – как в шпионских фильмах моего детства.

– Здорово он тебя, да? – раздался скрипучий голос. – Бьюсь об заклад, еще десять минут, и ты готова была просить прощения.

– Сомневаюсь. – Я шагнула поближе к столу.

Мужчина оставался в тени.

– Ладно, не убивайся. Он проделывает подобные штучки со всеми. Вот почему я с ним никогда не разговариваю.

– Ты – Корвин?

– Нет, я – Белоснежка. – Он принялся раскачиваться на задних ножках стула.

– А кто, вообще, тот тип, что привел меня сюда?

– Мэхон. Кадьяк Атланты.

– Ваш палач?

– Угадала.

Я с трудом переварила новость.

– Он ведь вырастил Кэррана, – добавил Корвин.

– Да? И все равно зовет его «господином», как прочие?

– Но Кэрран действительно наш господин, – пожал плечами мой собеседник.

– До нее это никак не дойдет, – произнес голос Кэррана за моей спиной.

На сей раз я не подпрыгнула. Привыкаю помаленьку.

– А мне-то что? Ты – их вожак, не мой.

Царь Зверей стоял, привалившись к стене.

– А где остальные? – спросила я.

Наблюдателей должно было быть гораздо больше. Наверняка они где-то рядом: та самая восьмерка, которая находилась в комнате, где я едва не приговорила себя к смерти.

Ну или хотя бы альфа-самец Стаи, «крысиный король», глава разведчиков, тот, кто говорил от имени мелких перевертышей, и кто-то из крупных.

– Они наблюдают, – Кэрран кивнул на стену.

Я наконец заметила зеркало одностороннего видения.

– Почему бы тебе не выйти на свет? – обратилась я к Корвину.

– Ты и впрямь этого хочешь?

– Ага.

Он подался вперед, и я рассмотрела его. Его лицо внушало ужас. Глубоко посаженные глаза, тяжелый взгляд из-под нависших надбровных дуг. Крупный нос и массивные, выступающие вперед челюсти – явно нечеловеческие, вероятно, такими можно запросто перекусить стальную проволоку. Густые рыжие волосы, заколотые в хвост, смахивали на звериную шерсть. Длинные бакенбарды достигали грудной клетки, заостренные уши заканчивались кисточками. Тот же мех, только короче и гуще, покрывал шею и горло. Безволосым оставался только подбородок, причем, судя по точности линии, был тщательно выбрит.