Книга Магия ранит, страница 55 – Илона Эндрюс

Чучело уставилось на свои ладони, неуверенно потопталось на месте и издало долгий скрипучий звук. Точно ногтем по школьной доске провели.

– Кр-ро-овь, – проскрежетал Арэг.

– Душераздирающее зрелище, верно? – Боно улыбнулся. – Ходит по свету жалкое, убогое существо, лепечет слова, смысла которых не понимает, ненавидит всех и вся, жаждет чего-то… Чего? Оно и само не знает. Я несколько раз вырывал у него голосовые связки, но эта пакость опять отрастает.

– Кр-ро-овь, – выдохнул монстр.

– Убирайся, – отец махнул ему рукой.

Послушный сынуля ретировался во двор.

Упырь вздохнул.

– Подумываю, не убить ли его после того, как все будет кончено. Как считаешь, имеет смысл?

Я отхлебнула еще вина.

– Помощи от тебя – чуть, – проворчал Боно.

Я вновь пожала плечами и сделала новый глоток:

– Зачем тебе понадобился союз с Олейте?

– А почему бы и нет? План был классным. Рано или поздно полукровки и некроманты сцепились бы между собой. Олейте достались бы вампирские стада, и я бы объедался упырятиной до икоты. Это мясо прекрасно, Кейт. Выдержанное и ароматное, как старое вино.

– Ты и оборотней жрал.

– Их магия мне полезна, – он поморщился. – Хотя они на вкус действительно дерьмовые, – он провел пальцами по моим волосам, подхватил прядку, поднес к ноздрям.

– Бьюсь об заклад, изначально твой план состоял в том, чтобы обрюхатить Олейте.

Боно оскалился:

– Сучка оказалась бесплодной, прикинь?

Он накрутил мои волосы на пальцы, посмотрел сквозь них на луну. Я со смешком отстранилась.

– А потом наткнулся на тебя, Кейт. Ты-то у нас не бесплодна.

– Почему я?

Он склонился ко мне. Горячее дыхание ожгло щеку.

– Я знаю, кто ты. Я поднялся на холм и обнюхал могилу того гниющего мешка с костями, которого ты называешь отцом. Почуял вонь и сообразил: в твоих жилах течет не его кровь. И догадался, чья. Подумать только, такая силища в столь компактной и милой упаковочке. Ты в курсе, что твой истинный папаша много тысяч лет охотился на мою породу? Твои крохотные мозги не в состоянии даже вообразить ту ненависть, которую я к нему питаю. Ты родишь мне сына, Кейт, и вся магия твоего рода будет моей.

Он удовлетворенно засмеялся. Я подавила крик.

– За что ты убил Грега?

– Он начал наступать мне на пятки. Уловка Олейте его не одурачила. Рано или поздно пришлось бы его уничтожить, чтобы выманить тебя из твоего защищенного домика и заставить искать убийцу.

– Ты специально стравил меня с Олейте, да? Хотел убедиться, что моя кровь сильнее?

– Угадала. Долго же ты соображала. А ведь я чуть ли не карту тебе нарисовал. Можно сказать, – кормил информацией с ложечки. Все, что тебе оставалось, – шагать по проторенной тропинке. А ты почему-то тыкалась носом в разные стороны, как новорожденный щенок. Обезьяна и та быстрее бы справилась. Впрочем, от мартышки ты недалеко и ушла, – он лизнул мою щеку. – Нынешней ночью магия весьма сконцентрирована, и мой голод растет. Дома меня ждет свежий труп. За ним последуют новые. Немало некромантов из Племени желают служить мне, а не тому болвану, что восседает на золоченом троне. Давай займемся делом? Что скажешь?

Я не сказала ничего.

– Пусто в голове, да? Ты боишься, Кейт?

Его голос понизился до шепота, но был преисполнен невиданной мощи:

– Эстене алира хезаад де вирен анеда.

И отныне ты навеки моя.

Господи! Для него слова силы – самый обычный язык. Меня накрыла волна древней магии, разум пасовал перед ее чудовищным величием и напором. Вокруг завертелся водоворот света, утаскивая в неведомые бездны. Я прикусила язык и почувствовала вкус собственной крови. Изнутри вдруг поднялось что-то яростное, непреклонное, вопящее. Полуослепленная сиянием, я услышала свой голос:

– Даир.

Отпусти.

Свет померк, и я увидела глаза Боно. Он таращился на меня в упор.

В памяти всплыли слова. Незнакомые, но смысл их был совершенно ясен:

– Ат нер терван эстене. Я убью тебя первой.

Грохнула бутылкой о ступеньку. Стеклянные осколки брызнули на бетон. Я вонзила острый край «розочки» в горло упыря. Хлынула кровь.

– Адд.

Умри.

Земля содрогнулась от уже моей словесной силы. Вампир рухнул, из шеи заструилась темная кровь. Я метнулась к двери, вбежала в дом, охранные заклинания сомкнулись за моей спиной.

Упырь забулькал, заклекотал, кое-как дотянулся до бутылки, торчащей из раны. Пальцы судорожно сомкнулись на стекле, поелозив по острому краю.

Наконец Боно выдернул ее, и бутылка с тихим стуком покатилась по доскам крыльца.

Бульканье усилилось. С каждым натужным вдохом из горла выливалась кровь, вымывая из раны мелкие осколки. На крыльцо вполз какой-то уродец и принялся обнюхивать стеклянную тару.

Боно схватил его одной рукой и отбросил сорокафунтовую тварь, как котенка. Ощупал страшную рану, стирая кровь. Порез на глазах затягивался. Вот он окончательно зарубцевался. Клекот стих и вдруг возобновился с новой силой.

Я поняла, что упырь смеется.

– Хорошая попытка, – произнес он, демонстрируя целехонькую шею. – Теперь моя очередь.

И прыгнул в дверной проем. Полыхнула багровая рябь, отбрасывая врага назад. Он взвыл и перекувырнулся. Глаза засверкали серебром, которое начало растекаться по щекам.

В облике Боно не осталось ничего человеческого.

Он снова метнулся к двери и увидел тонкие острые кости вампира, охранявшие дом изнутри.

– Сука!

– Камень, дерево и кость, – глухо сказала я. – Твоя защита подпитывает мою.

Он заверещал. Стекла в окнах завибрировали. Я зажала уши ладонями. Упырь замолотил кулаками по половицам крыльца, разбивая их в щепу.

– Бесполезно. Можешь хоть весь дом развалить, щит останется на месте.

Он поднял голову. По лицу бежали серебряные струйки, будто он плакал расплавленным металлом.

Дрожащие упырята приникли к земле.

– Не думай, что легко отделалась, – прорычал он. – Я убью всех, кто тебя защищает. Уничтожу кота, съем, заполучу его магию и вернусь! Тогда твоя защита тебе не поможет!

Спрыгнув с крыльца, он исчез в темноте. Уродцы потянулись за ним.

Я уткнулась лбом в стену. Опьянение мешало соображать. Он не сдох. Собственно, ничего другого я и не ожидала. Тот, кто умеет сплетать слова силы в предложения, от одного-единственного приказа не умрет.