Книга Неприятности по обмену, страница 5 – Анна Бахтиярова

— Куда ты? — сердито спросила блондинка. — Ты же разлюбила игровую. Неделями твердила, что её переросла. Ох, Мика, с тобой не соскучишься!

Кресло недовольно скрипнуло. Риа вознамерилась пойти следом. Но Вика мгновенно забыла о ней, застыла на пороге, будто ноги превратились в корни векового дерева. Но виной тому стали не десятки кукол или карты незнакомой местности на полу. И даже не игрушечный трёхэтажный дом с человеческий рост! Взгляд приковался к портрету в золотой раме на противоположной стене.

Художник изобразил мужчину и женщину. Широкоплечий блондин с чуть вьющимися длинными волосами стоял на фоне могучего дуба с разноцветными фонариками. За спиной стройной брюнетки протиралось бирюзовое море, и высились чёрные скалы. Вика посмотрела в зеленые глаза, невероятно похожие на свои, и покачнулась. Перевела взгляд на мужчину и села на пол.

С портрета смотрел отец — Николай Волков. Лет на пятнадцать моложе. Без тени привычного безумия в голубых глазах.

— Тебе нехорошо? — Риа подбежала к Вике и потрогала лоб — мокрый от пота.

Та замотала головой. Губы шепнули:

— Это папа.

— Разумеется. А кто ж ещё? — Риа нахмурила тонкие брови. — Ладно, хочешь сидеть здесь, сиди. Я принесу приличную одежду.

Едва девочка скрылась, Вика наша силы подняться. Пошатываясь, подошла к портрету. В голове царил сумбур. Сон становился всё загадочнее. Если это, конечно, сон.

— Николас Флоренс и Доминика Ларье, — прочитала девочка в левом нижнем углу картины имена мужчины и женщины.

Николас…

Вика закусила нижнюю губу. Отец всегда называл себя Ник. Ник, а не Коля. За его спиной художник изобразил дуб с фонариками. Точь-в-точь такой же вышит на одеяле, в которое девочка была завернута, когда они с отцом появились на Цветочной улице. А зеленоглазая женщина! Сходство с Викой налицо! Правда, подбородок дочери достался от папы. И губы тоже. У Доминики Ларье они тоньше, изящнее.

Но ведь это не по-настоящему! Вика много лет представляла, как выглядела мама. Сон и подарил портрет.

— Переодевайся.

Риа вернулась с сиреневым платьем в руках.

— Фу-у-у, — скривилась Вика. — Столько кружев. Я буду похожа на торт!

— Переодевайся! — блондинка была непреклонна.

Пришлось подчиниться.

— Где сейчас папа? — осторожно спросила Вика, пытаясь попасть в длинные, расширяющиеся к низу рукава.

Риа вздрогнула. Светло-серые глаза беспокойно заморгали.

— Мика, ты надо мной издеваешься? — спросила она сердито, но получив отрицательный ответ, запричитала. — О, боги моря! Не могла же картина Руди отбить у тебя память? Или могла? Тогда мы точно пропали!

— Риа, ты не ответила, — напомнила Вика и принялась сочинять на ходу. — Я не всё забыла. Тебя помню. А ещё бабушку и леди мегеру. Меня крутило внутри картины и обо что-то ударило. Но если ты поможешь, я вспомню и всё остальное.

На лице белокурой девочки отразилась скорбь.

— Господин Николас погиб. Тебе месяца три-четыре было. Его развоплотило от заклятья. Вместе с твоей близняшкой Викторией. Он поехал в гости к родственникам в Лесовию и взял твою сестру с собой. А ты здесь осталась — у леди Деметры.

Вика не чувствовала, как тонкие пальчики ловко застёгивали множество пуговиц на спине. С каждым словом сердце колотилось сильнее.

— Жалко близняшку, — посочувствовала Риа. — Но этот замок бы развалился, живи здесь ещё и твоя копия. Я бы точно с ума сошла. Хотя, — она на секунду примолкла. — Будь у тебя сестра, моя компания б не понадобилась. Я была бы простой служанкой. Никому бы и в голову ни пришло называть меня «леди».

В голосе девочки прозвучала печаль, но Вика, поглощенная тревожными мыслями, не заметила.

— А мама? Где она?

Риа презрительно фыркнула.

— Где ж ей быть? В «Радужной лагуне», разумеется! Это остров посреди моря — для любимчиков короля. Ты мать два года не видела. И пусть она столько же не объявляется! Леди Доминике никогда не было до тебя дела. Таких эгоисток больше ни в Моревии, ни в Лесовии, ни в Простории не сыскать. Леди Деметра по сравнению с ней сама доброта!

Вика задрожала.

— Тебя знобит? — испугалась Риа, но быстро приложила палец к губам. — Кто-то идёт. Не рассказывай никому, что потеряла память. Может, она вернётся через пару часов, а мы всех переполошим.

Девочка не ошиблась. Порог игровой комнаты перешагнула высокая полноватая женщина с очками на крючковатом носу. Из-под белого накрахмаленного чепца выглядывали темно-русые кудри.

— Вот вы где, — проговорила она тоном самой строгой учительницы.

— Доброе утро, леди Малена, — поздоровалась Риа, делая лёгкий реверанс. — Мы с леди Микаэлой обсуждали планы на день.

— Разумеется, моё присутствие в них не входило, — заметила мегера снисходительно. — Оставь нас с леди наедине.

Вика уловила прохладу, с которой женщина обратилась к белокурой девочке.

— Моя подруга никуда не пойдёт, — объявила она. Щеки заалели от гнева.

— О! — снисходительно улыбнулась леди Малена. — Вижу, мы встали не в настроении и жаждем проявить скверный характер.

— Ничего, я могу уйти, — шепнула Риа взволнованно.

Но Вика не хотела оставаться с мегерой наедине.

— Это вам придётся нас покинуть, — проговорила она.

— А если я откажусь? — женщину Викин протест откровенно веселил.

Девочка вспомнила угрозу, подействовавшую на слуг.

— В жабу превращу! — прикрикнула она и взмахнула рукой.

И сразу грохнуло. Комната наполнилась сизым дымом, плотным, как на пожаре. Рассеялся он на удивление быстро, и девочки охнули в унисон. Там, где минуту назад возвышалась леди Малена, сидела мерзкая склизкая жаба.

— Ой! — застонала Риа, даваясь смехом. — Ой, не могу! Превратила. Правда, превратила!

Вика молчала. В шоке смотрела на жабу с выпученными от возмущения глазами и круглыми очками на носу.

* * *

Мике снился красочный сон. Она летела над бирюзовым морем на Феликсе — лучшем жеребце-летуне из бабушкиной конюшни. Серебристые крылья коня со свистом рассекали воздух. Внизу проносились десятки чёрных скал, на которых высились замки — один великолепнее другого. Самым большим был их с бабушкой дворец, построенный в форме короны. Леди Деметра и Мика происходили из рода бывших правителей, возглавлявших Моревию много веков. Портреты именитых родственников до сих пор висели в коридорах замка.

Величие семьи осталось в прошлом. Ларье утратили былую власть. Сто лет назад три страны объединились в одну. С тех пор Моревией, Лесовией и Просторией управляла семья Маргулис. Сейчас у власти находился король Эдуард Четвёртый. Тот самый, которого Мика люто ненавидела. В облаках, украшавших нежно-голубое небо, померещилось его лицо. Нос с горбинкой, недовольно сведенные брови, суровая линия губ. Король погрозил кулаком, и что-то невидимое ударило в рёбра. Наездница упала с коня. Но не полетала с высоты в неспокойное море, а покатилась по ковру.