Онлайн книга «Похитить Похитонова!»
|
Синие огоньки и чёрный пластик поверх вожделенного яства настолько обескуражили её, что это дало необходимую фору. Холмская подняла отливающий свинцом рубильник – на самом деле всего лишь провела кончиком пальца по его изображению на гладкой поверхности экрана. Панорама комнаты Жарченко качнулась. Дрогнула. Застыла. Очевидно, дрон не сумел оторваться от стартовой площадки. – Похоже, наш малыш вляпался в сыр, – сообщил центр управления полётами. – Витторио, скажи мне, зачем пиццу доставляют горячей? Замороженная гораздо удобнее. Малыш всё же воспарил, подобно Карлсону. Он ощупывал камерой стены, но казался растерянным. В глазах Жарченко стоял немой ужас. В машине стоял визг. – Я подняла его, давай карту! – Какую карту? – Ну, план, какая разница, как назвать?! Я приблизительно помню расположение комнат, но всё равно ты должен был распечатать схему квартиры с сайта строительной фирмы. – Прямо-таки должен? По ходу дела всё прекрасно можно посмотреть. – Забыл, в общем. Молодец! Хвалю! – Да отстань ты! Привязалась, как училка с домашним заданием: «А голову ты не забыл?». Дрон метался из стороны в сторону, а за ним, перепрыгивая через пылесос, весы, беговую дорожку, скакала Марина Васильевна. Вооружена она была шлёпалкой из секс-шопа и подспудно даже радовалась, что хоть раз в жизни девайс пригодился. Четырёхметровые потолки позволяли летающему объекту набирать высоту и уворачиваться от хлёсткого правосудия, однако правосудие взлезало на диваны-стулья-столы с проворностью кошки, вставшей на путь преследования. Раскормленность кошки сполна компенсировалась боевым азартом. Холмская полностью погрузилась в игру. Шутка ли – имея в распоряжении всего одно цифровое око, следить за врагом и одновременно обшаривать незнакомое помещение! За доли секунды требовалось распознавать вещи, имевшие маломальское сходство с картиной: Пластинка Александра Малинина над кроватью – мишень для дротиков. Фото модели на холодильнике прикрывает дыру, которую прогрызла толстуха, когда повесила туда замок, да потеряла ключ. Подушку с вышитым пейзажем хорошо брать с собой в туалет и во время приступа клаустрофобии представлять, будто это окно. Пластинка Александра Серова за колоннадой бокалов – подставка под горячее. Столик с маленькими бортиками для завтраков в постели явно несоразмерен аппетиту судьи, зато впору для человеческих голов, которые ей приносят на утро после казни. Пластинка Александра Розенбаума – вместо фрисби. Зеркало нужно, чтобы подставлять к носу Жарченко и проверять, умерла она или впала в диабетическую кому. Логика разбилась только об острые края светлого прямоугольника, который издалека был похож на картину, а вблизи оказался открытой крышкой винилового проигрывателя. Пыльный агрегат, доставшийся от диких предков вместе с коллекцией дисков фирмы «Мелодия» и рудиментом хвоста? О, нет! Современный экземпляр из хипстерского магазина, слишком дорогой, чтобы покупать просто так, не имея в доме ни единой музыкальной записи. – Нашёл я твой дурацкий план квартиры, – отвлёк Витторио. – Всё, уже не надо. – Ой-ой, обиделась, не надо ей! – Правда не надо. Я всё уже осмотрела. Больше комнат нет. – Ты один только разочек видела проект этого дома, – с сомнением в голосе сказал Лотуш. – И на сто процентов уверена. – У меня фотографическая память. Солидная Марина Васильевна неуклюже взмахнула шлёпалкой и рухнула с дубового стола на пол. Машину подбросило небольшое землетрясение, но сидящие в ней этого не заметили. Где-то завыла сирена. Холмская размышляла вслух: – Проигрыватель как тайник для краденого. Размер подходящий, довольно легко вытащить начинку. Только зачем же брать топовую модель с кристально-чистым звуком? – Может, она меломан, – утомлённо проворчал Витторио. – Пластинки слушает. – Исключено, – отрезала напарница. Обыск был завершён, оставалось только вызволить бедолагу дрона. Если он вылетит из окна и направится к машине, Жарченко за ним проследит. Номера с такого расстояния, конечно, не видно, но красный «Лотос» это вам не белая «Тойота» – найти владельца проще простого. Для этого у работников суда есть все возможности. Придётся, видимо, пришвартовать верного помощника где-нибудь на крыше дворовой беседки и вернуться за ним некоторое время спустя. – Дрон оставим ей в качестве сувенира, – усмехнулся Витторио, заводя мотор. – Дай мне пять минут, – взмолилась Вера. – Я его выведу через балкон. Там открыто, сетки от комаров нет. – Брось, Холмская, ты слишком привязываешься к вещам. Причём даже не своим. Спорить бесполезно. Он прав. Пора выключить трансляцию. Рука не поднимается. Лучше отложить смартфон-джойстик и просто не смотреть на него. Разворачивались молча, был слышен каждый скрип. Мимо проплыла легковушка с волной новостей в открытом окне: – …Коллекцию Марины Жарченко ценители смогут увидеть на выставке во Флоренции… Каменное лицо Веры мгновенно оживилось, она бросила многозначительный взгляд на Лотуша и невольно схватила смартфон. На экране беззвучно хохотала красная рожа. – Ты слышал? – А ты разве слышишь, как Жарченко ржёт? Каким образом? Камера дрона без аудиофункции. – Да я не про смех этот издевательский, я про машину, которая мимо проехала. Там по радио сообщили всё, что нам надо знать. Судья вывезла украденную картину за границу в составе своей коллекции. Скорее всего, под вымышленным названием. Она переплюнула всех – повесила Похитонова на самом-самом-самом видном месте, в галерее, где бывают сотни человек ежедневно. – Перестань избивать мою машину, – попытался Лотуш поймать в воздухе кулак Холмской. – Ну обидно же! Могли не заморачиваться. Качались бы в гамаках на набережной, гоняли бы официанта переключать радиостанции. Чпок – новости из мира искусства – ах, оставьте! Мы тут расследуем преступления, лёжа на боку! Вера столь бездарно изображала беззаботную себя, что Виктор засомневался, знакомо ли ей вообще состояние покоя. За годы знакомства он видел её по колено в соплях, по горло в учёбе, по уши влюблённой – нервы, беготня, обмороки и очень много лишних слов. – Особенно ужасно то,… – Холмская, у тебя всё ужасно. Она улыбнулась странной улыбкой и уткнулась в смартфон. – Лотуш, наша жертва следит за нами. – Конечно. – Смотри сам. Она уже пять минут покатывается, глядя прямо в кадр. Это нам адресовано. Она видела, как мимо проехала машина, она слышала, какие новости оттуда доносились, и она знает, что мы сидим сейчас, посыпая голову пеплом. |