Книга Дикость, страница 93 – Кейт Хаск

– Не ревную, – я сказала и вошла внутрь.

– Ага, оно и видно. Да ладно, это естественно! Он же тебе в любви признавался, а потом выяснилось, что у него есть ребёнок! Хорошо, что я не такой, да? – он шёл следом за мной, успевая любоваться в зеркало.

– Да, этого я бы не пережила, – я ответила.

– Я не завожу серьёзных отношений! У меня есть ты, нам так весело вместе! Я бы с тобой так никогда не поступил!

– Спасибо, Томми, ты моя единственная отрада, – я обернулась и обняла его.

Он мой самый лучший друг, наверное, благодаря ему я ещё по-прежнему существую. Пусть белый свет мне стал не мил, но Том – это то, ради чего я продолжала дышать. Выполню своё обещание, данное мной Ронни и Колину, а потом будь что будет.

– В доме никого, что будем делать? – я отпрянула от друга.

– Поехали в больницу? Можно дом спалить, но сначала проверю её гардероб! Официантка или стриптизерша? Пошли, посмотрим! – друг потащил меня в спальню.

– Официантка! Я вот только одного понять не могу, если Колин знал, что она беременна, почему не дал ей денег? Глянь на эту мебель! Тут даже детской комнаты нет, – я осматривала спальню и успевала ворчать.

– Ответ прост – он сам не знал.

Том рылся по шкафам, в комоде, а я облокотилась на стену и думала про себя. Всё равно это его не оправдывает, он мог мне сам всё рассказать. Он моё последнее разочарование, я была уверена в том, что он никогда не обманет меня и не предаст. Колин казался мне благородным, но даже он совершает ошибки.

– Официантка! Нашёл униформу! Какой же он предсказуемый!

– Моему счастью помешала какая-то официантка… – я с шумом выдохнула.

– Лапушка, не огорчайся они оба тебя не стоят, – друг подошёл ко мне и приобнял.

– Я вроде и красивая и при деньгах, но почему такая несчастная? – я спросила.

Том задумался. Друг не знал, как ободрить меня и долго подбирал слова, прежде чем снова заговорить.

– А хер его знает, как устроен этот мир! Поехали в больницу? – он засмеялся.

Мы вышли из дома. Мне нужно было выпить что-нибудь, я целый месяц воздерживалась от спиртного. Пока мы искали нужную больницу, успели напиться в одном баре. Когда подъехали к больнице, уже стояла глубокая ночь. Боясь, что Колин вот-вот объявится, мы ломанулись в больницу.

– Нам нужен план! Мы же не можем прикинуться родственниками, ночью нас не пустят, – шептал друг.

Мы шли по коридорам и озирались по сторонам. Как же мне не хватало этого. Я не пила целый месяц и даже ни с кем не ругалась. Я вела здоровый образ жизни и была пай девочкой, но это лишь притворство, моё настоящее «я» никогда не изменить.

– Сначала нужно до лифта добраться. Тут тихо, наверное, мало персонала, ты отвлеки их, сможешь? – я вызвала лифт и посмотрела на Томаса.

– Пфф, спрашиваешь! Тут красота такая неземная пришла, конечно, отвлеку, – Том похлопал глазами и откинул воображаемые длинные локоны назад.

На мгновение, я задумалась, кажется, он сейчас попытался изобразить меня. Я так пафосно никогда не делаю. Лифт остановился на четвертом этаже. Я пыталась вспомнить фамилию официантки, но безрезультатно. Снова мёд в голове, я не могу соображать.

– Я забыла её фамилию, ты помнишь?

– Эм, у меня только ассоциации: картошка и свобода, – Томас почесал затылок.

Мы вышли из лифта, он начал расстёгивать пуговицы на рубашке и прихорашиваться.

– И что мне дадут твои ассоциации? Картошка и свобода? А Фримен! Анна Фримен! Вспомнила! – я ликовала.

– Вот видишь, мои ассоциации помогли! Спрячься за угол, а я сейчас отвлеку людей с этого ну как его? Ну, тип ресепшен, блин как сложно думать, когда ты в говно, – друг похлопал себя по щекам, и гордо расправив плечи, пошёл по коридору.

Я спряталась за углом и могла лишь слушать его диалог с персоналом и иногда выглядывать. Он их отвлечёт, а я подбегу к стойке и узнаю, в какой палате лежит официантка. На всякий случай сняла туфли, сейчас я не в том состоянии, чтобы бегать на высоких каблуках.

– Чем я могу вам помочь?

– У меня сердце покалывает вот тут. Мне срочно нужна госпитализация, – я слышала голос друга.

– Эм, вы ошиблись отделением, – отвечал мужчина.

– Правда? Ой, и правда! Ладно, я рожаю! Чего стоишь? Кресло мне давай и быстрее в палату! – Том закричал.

Я не удержалась и тихонько засмеялась. Вот же шутник! Том всё никак не угомонялся, а мне было всё сложнее сдерживать себя. Я закрыла рот рукой, чтобы не выдать себя.

– Вы не беременны, это физически невозможно.

– Вы недооцениваете мои способности! Ладно – ладно, а аскорбинку мне можно? – друг заговорил тише.

– Это не аптека.

– Ой, красивый юноша, мне нужен уже валидол. А вам говорили, что вы симпатичный? Смотрите, моё сердце бешено колотится, когда вы рядом.

Пока Томас флиртовал с медбратом, я услышала детский плач, доносящийся из другого конца коридора. Я уже не слушала Тома, моя улыбка пропала, я уверенно шла вперёд. Коридор плыл перед глазами, всё двоилось и вертелось. Я держалась за стены, чтобы не упасть. Когда меня сильно замутило, я прижалась лбом к холодному стеклу.

Я отчитала про себя от 10 до 1 и открыла глаза. Мне стало лучше, но яркий свет всё ещё слепил глаза. Я видела перед собой белое расплывчатое пятно. Поморгав несколько раз, я посмотрела вперёд. За стеклом в своих кроватках лежали новорождённые дети. Голубые и розовые цвета снова смешались, и перед глазами появилась белая пелена. Я на ощупь начала искать дверь. Мне нужно срочно попасть внутрь. Как ни странно, никого не было, я могла бы украсть детей, а пропажу заметят только через несколько часов, когда настанет утро. Вот почему предпочитаю дорогие клиники, хотя там тоже своих минусов хватает. Я вошла в светлое помещение, дети не плакали – они сладко спали. Неужели мне показался их плач? Я искала младенца с фамилией Фримен.

Я шла на носочках, боясь их разбудить. Мне нужен только один ребёнок. Мой рассудок затуманен, остались лишь мои инстинкты. Ну и на кого же он меня променял? Ради кого предал? Я была зла на Колина и мне было все равно, знал он о ребёнке или нет. Я не собираюсь быть самой несчастной, пусть и они будут несчастными вместе со мной. Почему Том всегда слепо идёт за мной и поддерживает, а эти двое только предают и обижают меня? Я подошла к малышу и прочитала фамилию «Фримен».

– Ну и имя же у тебя, Тимми. Твоя мамочка скупа на имена, – я склонилась над спящим младенцем.

Он тихо спал, крепко зажмурившись. Я взяла его на руки вместе с голубым одеялом. Его молочный детский аромат вскружил мне голову. Я одновременно ненавидела и мечтала о нём. Почему мне не дано такое счастье? Любая женщина может родить ребёнка! Даже бедная официантка! А я? Чем я хуже? Об это невыносимо!